Экберт успокоил Адальберона, но в то же время упрекнул его за враждебное отношение к Генриху Баварскому. Ответ Адальберона был написан в очень смягченных тонах, если сравнивать его с письмом № 52 (см. стр. 125–126); – «Реймский архиепископ, охваченный чувством страха, в то время был озабочен лишь тем, чтобы постараться жить в ладу со всеми и всем угодить», – довольно справедливо отметил Жюльен Аве (82, стр. 52, пр. 3). «Ваши письма, освободившие нас от множества забот, дают нам новые. Ибо мы возрадовались постоянству вашей привязанности, вашей верности, вашему самопожертвованию для нас. Кому удалось омрачить ваш ясный ум настолько, что вы во всем считаете меня согласным с моими родственниками: я не знаю, за что бы мне ненавидеть Генриха, и знаю, за что мне его любить. Но в настоящее время, в чем может выразиться внешним образом это мое расположение к Генриху? Обстоятельства складываются не так, как мы того хотим: в одном случае они зависят от Божьего произволения, в другом – от слепой судьбы. Как только появится возможность, известите меня, что было решено на нашем съезде в Дуйсбурге, что требует правительство короля от герцогини Беатрисы и других лотарингских сеньоров, если вам об этом не известно, разузнайте об этом и как можно скорее дайте нам об этом знать, и сообщите, что вы думаете на этот счет. Заканчивая, мы повторяем, что мы о вас самого лучшего мнения и ждем, что вы нам окажете то же доверие, с которым мы обсуждаем с вами наши дела» (82, № 55).
Но никакие хитрости и заверения Адальберона не смогли обмануть Лотаря. В Лотарингии он запретил ему выезжать дальше, чем за Музон. В апреле 985 г. король получил письмо от архиепископа, которое только вывело его из себя. Адальберон обязан был предоставить, будучи крупным вассалом и светским сеньором, который имеет многочисленные владения, от себя подмогу для осады Вердена. Король приказал ему, чтобы архиепископское войско снесло до основания монастырь Св. Павла, который находился около города и мог послужить убежищем для врагов. Адальберон ответил, будто не узнает ни почерк короля, ни внешнего вида королевского указа. К тому же он отказался исполнять приказы Лотаря и утверждал, что воины, пребывающие в нищете, отказались служить дальше в гарнизоне Вердена.
В мае Лотарь решил на большом собрании предать архиепископа Реймса суду, обвинив его в предательстве. Собрание состоялось в понедельник 11 мая, в Компьене. Из лотарингцев присутствовали герцог Карл и граф Ренье,[185] из французов Герберт де Труа, Гибуин, епископ Шалона (на Марне), Адальберон, епископ Ланский. Граф Шартрский, Эд, задержанный неизвестными делами, там не присутствовал. Архиепископ Реймса представил речь в свою защиту в том виде, в каком она была составлена его другом Гербертом: «Меня обвиняют в коварстве и предательстве королевского величества. Говорят, что я виновен в том, что позволил моему племяннику, реймскому клирику, покинуть епархию, чтобы отправиться ко двору иноземного короля[186] и добиться от него епископства на территории королевства, которое мой сеньор, король Лотарь, собирался потребовать себе как свое наследственное владение, и в том, что я пожаловал моему племяннику, без разрешения и согласия моего господина, духовный сан».
186
Т. е. Адальберона Верденского, который получил свое епископство не из рук Лотаря, а из рук германского короля Оттона III.