Книга вторая
Глава I
С возведения на трон Гуго Капета до смерти Адальберона, архиепископа Реймса
(1 июня 987 г. – 23 января 989 г.)
Когда умер Людовик V, ассамблея, на которой судили Адальберона, в то время пребывавшая в Компьене, отказалась переезжать в Реймс. Это было разумно, поскольку таким образом удалось избежать дезертирства и всевозможных беспорядков, которые могли произойти в пути. Людовик V скончался, Карл Лотарингский отсутствовал, оправдания перед судом архиепископа Реймского теперь стали не более чем формальностью. Гуго Капет был в тайном сговоре с архиепископом и, разумеется, взял, на правах «герцога франков», председательство на собрании в свои руки. Он потребовал у обвинителей, если только они присутствовали, изложить все жалобы на архиепископа Реймса, угрожая им, в случае лживых обвинений, страшной карой. Подобное начало не сулило ничего хорошего, никто не ответил на это риторическое приглашение. Таким образом, Адальберона без труда признали невиновным. Тогда герцог снова взял слово и произнес речь, в которой превознес заслуги и добродетели архиепископа, после чего предложил ему занять место во главе ассамблеи. Адальберон сразу же стал управлять ею по своему усмотрению. Основной вопрос, занимавший всех, был выбор короля. Архиепископ заранее решил выступить в пользу Гуго, но выдвигать его кандидатуру было глупо и бессмысленно, т. к. собрание оказалось слишком малочисленным. Адальберон ловко использовал этот довод в нужном для себя русле, он распустил ассамблею, чтобы затем, несколькими днями позднее, собраться в Санлисе в более многочисленном составе, во владениях герцога Франции. Но прежде чем сеньоры разошлись, ловкий и осторожный Адальберон предложил каждому связать себя обещанием ничего не предпринимать и не замышлять по поводу выборов короля до нового собрания ассамблеи; эту клятву сеньоры, а Адальберон первый, принесли тому, кого Реймский архиепископ величал «великим герцогом» – самому Гуго Капету.
Такой поворот не предвещал ничего хорошего законному наследнику, герцогу Карлу. Конечно, знать и епископы не давали в Компьене клятвы избрать Гуго королем. В представлениях того времени герцог Франции был, в каком-то роде, регентом королевства, и не было ничего удивительного в том, что именно ему принесли клятву. Но ясно, что уже созрел план отдать корону Капету. В сущности, клятва, принесенная на ассамблее, была направлена против Карла Лотарингского. По замыслу Гуго и Адальберона, знать и епископы должны были прибыть в Санлис без сложившегося мнения, с неопределенными настроениями, не зная к какой партии следует примкнуть; следовательно, оставалось только суметь прельстить их красноречивыми словами или выгодными предложениями. Более того, новую ассамблею назначили на самое ближайшее время, чтобы Карл не успел на ней появиться, а его сторонники не смогли договориться о совместных действиях.
Всю эту аферу с блеском провернули Адальберон и его соратник Герберт. Что касается Гуго Капета, то его роль была более чем незначительной. Присущая герцогу осторожность, возможно, могла бы помешать ему осуществить этот дерзкий замысел.[212] Но Адальберон и Герберт оказали на него давление и возвели на трон Франции. Императорский двор с самого начала весьма благоволил к Капету. В последние годы Оттоны сильно пострадали от нападений Каролингов на Лотарингию. Карл всецело поддерживал планы своего брата Лотаря, чем вызывал сильные подозрения у императорского двора. Будучи уже герцогом Нижней Лотарингии, Карл, не скрывая, посягал на Верхнюю Лотарингию, и если бы он смог стать королем, то был бы чрезвычайно опасным противником для Оттонов. Гуго Капет, напротив, неоднократно проявлял дружеские чувства к императорской партии. Очевидно, империя могла только приветствовать его избрание королем. Вполне вероятно, что именно по наущению императриц Аделаиды и Феофано, Адальберон и Герберт поставили свои таланты на службу Гуго Капету. Известно, что на самом деле они и шагу не делали без советов и рекомендаций Германии. К сожалению, переписка Герберта хранит молчание по этому поводу.
Карл сразу же понял, что главной фигурой в этом деле является Адальберон. Он не сомневался, что архиепископ относится к нему неприязненно, и поспешил отправиться в Реймс, чтобы попытаться вернуть его расположение. Сначала Карл пожаловался, что он оттеснен от престола, несмотря на его происхождение и доблесть. Затем он униженно просил у архиепископа его помощи и поддержки в надежде смягчить свою участь. Напрасный труд! Адальберон к тому моменту уже принял решение, и мольбы Карла ничего не могли изменить. Вместо ответа архиепископ упрекнул его за дружбу с клятвопреступниками и святотатцами и за нежелание от них отступиться. Карл справедливо возразил, что ему нужно приобретать новых сторонников, а не отказываться от прежних. Тогда архиепископ отпустил его, сказав, что не в состоянии ничего сделать без решения знати. Это была истинная правда, поскольку несколькими днями раньше, в Компьене, он поклялся в этом. Таким образом, ему удалось удовлетворить свою злобу и при этом не нарушить клятвы; такое поведение всегда приятно для людей такого же склада ума, что и архиепископ Реймсский. Карл понял, что всякая надежда пока для него потеряна и, возможно, что ему опасно оставаться во Франции. Опечаленный, он вернулся обратно в свои владения, в Нижнюю Лотарингию.
212
Считается, что Гуго Капет придерживался иной политики, чем его отец, и стремился заполучить корону как можно. быстрее. Фриман (247, V, I, стр. 236), как мне кажется, справедливо раскрыл истину. Курьезный факт, но ясно, что Гуго Великий и его сын не имели ни малейшего намерения заставлять выбрать себя королями при жизни Каролингов. Они неоднократно восставали против них, но никогда не доходили до того, чтобы низложить их; чувство верности королевской власти Каролингов несомненно было гораздо сильнее во второй половине X в., столетием ранее. Гуго Капет взошел на трон только в силу исключительных обстоятельств, и то потому, что его к этому подтолкнули. Если Лотарь и даже Людовик V остались бы в живых, герцог даже и не помышлял бы о короне.