Отдав дань партийной субординации, Гиммлер все же не удержался от шпильки:
— Говорят, через Берлин трудно проехать.
— Я ведь проехал.
— Еще бы! На то вы и главнокомандующий воздушными силами!
У Геринга под левым глазом задергался припудренный шрам — памятка боевых подвигов в кайзеровской авиации.
Но Гиммлер снисходительно засмеялся:
— Не сердитесь, мой друг, мне тоже нелегко. После Освенцима срочно эвакуирую Майданек. Вагонов нет, графики поездов нарушены. Да и куда эвакуировать? Бухенвальд и Дахау переполнены до отказа. А узников еще сотни тысяч.
— Примите мое сочувствие, дорогой рейхсфюрер.
Маленькое, густо усеянное рыжими веснушками лицо Гиммлера внезапно нахмурилось. Он взглянул на Геринга из-под стеклышек старомодного пенсне близорукими, покрасневшими от бессонницы глазами и спросил совершенно серьезным тоном:
— Вы помните дело доктора Рунге, рейхсмаршал?
— Какого Рунге?
— Физика, профессора, одним словом, ученого червя, запятнанного еврейским происхождением своего дедушки или бабушки и связями с эмигрантом Эйнштейном.
— A-а… Этот фантазер?
— Тот самый. В свете последних данных, его фантазии о возможности получения плутония из высокорадиоактивных веществ имеют под собой реальную почву.
— Так что же случилось с этим Рунге?
— Фюрер отказал ему в ассигновании средств на эксперименты, требуя, чтобы новое оружие было изобретено не через два года, а через три-четыре месяца. Тогда я хотел заняться этой проблемой, добился средств, но вы, как руководитель всех военно-научных исследований рейха, не разрешили мне.
— По той простой причине, что гестапо выявило его неарийское происхождение. Проблему получения плутония поручено разрабатывать профессору фон Брауну и доктору Штейнгофу. Оба они — чистокровные арийцы.
— Логично, рейхсмаршал. Однако, если бы шли по пути Рунге, вермахт уже в конце прошлого года имел бы атомную бомбу. А фон Браун и Штейнгоф просто сожрали миллионные ассигнования…
— Но они создали управляемые снаряды…
— И ракеты, которые взрываются, не взлетев.
— Кто же мог все это предвидеть?.. Где этот Рунге сейчас?
— Где же ему быть: в тюрьме.
Геринг тяжело выпрямился. К чему этот лысый удав завел разговор о Рунге? А Фегеляйн молча слушает и загадочно улыбается. Не иначе — расскажет обо всем Еве Браун, а она — фюреру.
— Итак, вы посадили его за решетку, а теперь хотите взвалить вину на меня?
— Нет, я просто велел пересмотреть дело доктора Рунге. Однако боюсь, что мы уже упустили время.
— То есть как! Вы не верите в победу?
Но Гиммлер не растерялся.
— В победу еврейских фантазий не верю.
Наконец часы подошли к четырнадцати ноль-ноль. Прозвучало разноголосое «Хайль Гитлер!», и фюрер, боком, старчески шаркая, направился через холл. Притихшая элита третьего рейха двинулась за ним в зал.
Гитлер сел за огромный, покрытый темно-зеленым сукном стол. Позади, во всю стену, свисал красный шелковый штандарт с белым атласным кружком, в который впились черные зигзаги свастики. В углу, справа от фюрера, стоял его скульптурный портрет, в полный рост, с поднятой вверх рукой. Живой Гитлер мало был похож на свое мраморное подобие: там была молодость, решительность, усиленные подхалимским мастерством художника.
На лице фюрера и сейчас решительность. Подлинная она или показная — кто его знает. Но все почувствовали, что Гитлер не имеет намерения сдавать позиции без боя.
— Генерал Йодль! — сказал Гитлер резко, раздраженно. — Мы ждем вашей информации.
Как всегда, бледный, болезненный, но безотказный Йодль подошел к карте. Длинная деревянная указка с рукояткой из слоновой кости поползла сначала на запад — через Берлин, Нюрнберг, Гейдельберг, реку Рейн и герцогство Люксембург, остановившись на пограничных департаментах Франции и Бельгии.
— Здесь, на Западноевропейском театре войны, — объяснял усталым, лишенным каких-либо эмоций голосом начальник штаба верховного командования немецких сухопутных сил, — в середине декабря прошлого года мы начали хорошо подготовленное контрнаступление. Развивая успех, доблестные воины фюрера под его личным руководством остановили продвижение вражеских войск. Сбитые с выгодных позиций в Арденнских горах, оторванные от баз снабжения, деморализованные силой наших ударов англо-американцы начали паническое отступление и очутились на грани полного краха. Но им на помощь пришли большевики. — Указка переместилась через Центральную Европу и остановилась в междуречье Одера и Вислы. — С левобережных плацдармов на Висле советское командование внезапно начало наступление на берлинском направлении. К сожалению, враг добился известных преимуществ. Войска Первого Белорусского и Первого Украинского фронтов ворвались на исконную территорию рейха, подошли вплотную к Одеру, а в отдельных местах… — указка ткнула в район Кюстрина и Оппельна, — форсировали Одер.