Отношение солдат к Кулагину и впрямь было соответственным: они просто не замечали помощника старшины. Кулагин не понимал, в чем дело… Оттого и страдал внутренне, в любой шутке искал подвох. Мог ли Тикунов ждать, во что выльется этот скрытый конфликт коллектива и одиночки? Пришлось вызвать Кулагина на откровенность.
- Я подумаю над этим, товарищ капитан.- Кулагин глухо кашлянул.- Крепко меня вы задели, я ведь капризным никогда не был - работу любил.
Тикунов после разговора с Кулагиным отправился было по делам, да засмотрелся на красавицу-вышку с пятнышком часового на верхотуре - самую высокую вышку в отряде. Говорят, ее даже в иностранном журнале напечатали - «популяризировали». Немудрено - рядом, в каких-то метрах от заставы, проходит железнодорожная ветка на Отдельный контрольно-пропускной пункт «Брест». То и дело погромыхивают, подъезжая к Бресту и убывая в обратную сторону, за границу, поезда с загранпассажирами, все окна густо облеплены фотоаппаратами. Пусть фотографируют, помещают в журналах: вышка на виду, не секрет. Глядишь, напомнит фото кому-то из бывших, как бил их тут в сорок первом пограничник Андрей Кижеватов, предупредит, что сегодня здесь достойно несут службу наследники героя… Нелишне напомнить, потому что не унимаются недобитые, нет-нет да пытаются пролезть через кордон на нашу землю. Вот ефрейтор Иван Сарайкин недавно задержал нарушителя. Иван - активнейший помощник Тику нова. Награжден двумя знаками «Отличник погранвойск», знаком «Отличник Советской Армии». Истинный кижеватовец…
Тикунов не помнит, когда его-то впервые назвали этим гордым, хорошо известным на границе именем - кижеватовец. Просто в первый день, когда он прибыл служить на именную заставу, ощутилось в сердце какое-то особое волнение. Служить на именной - это ведь не только честь, но и ответственность… В тот день начальник заставы майор Гордиенко встретил своего нового замполита так, словно они расстались всего два часа назад.
- Ну, здравствуй! Помнишь еще, как приезжал к тебе на заставу с проверкой?
Тикунов и не забывал. Сами слова, сказанные тогда Гордиенко, поистерлись в памяти, а вот теплота от них осталась. Как в печи, которая выбросила в небо первый жаркий угар и до утра грела продрогшего путника мягким теплом… Очень тогда нужно было Тикунову чье-то доброе слово, участие. Трудное было время,.. Застава, на которой он оставался за начальника, в короткий срок задержала немало нарушителей. Тикунову тогда присвоили звание старшего лейтенанта - досрочно…
- Значит, отныне будем работать вместе? Я рад.
Тикунов улыбнулся. Он тоже. Сказал, что слышал о заставе много хорошего.
- То, что слышал, не в счет. Поработаешь, сам увидишь, своими глазами.
Работать Николай принялся жадно, как всегда. Жена, Валентина, смирилась, что он с первого дня поделил свое и без того небогатое офицерское время на три неравные части: между ВПШ, семьей и - спасибо тебе, Георгий, за мудрый братов совет!- большой второй семьей, заставой. Именно застава, на которой бывали летчики-космонавты СССР, которой восхищались писатели Борис Полевой, Виталий Закруткин, Глеб Горы-шин,- дала ему ощущение той особой наполненности, красоты и неповторимости, которое человек всегда ищет в работе. Да и высокая награда - орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени - тоже говорила о многом. Например, об умении капитана Тикунова подходить к решению проблем воспитания творчески, о его даре тонко чувствовать и влиять на душу солдата…
Гордиенко оказался прав: «своими глазами» виделось ближе, отчетливей. Открывалось неожиданное в привычном. Казалось бы, что нового может таить в себе такая нехитрая операция, как чистка оружия? А Тикунов разглядел, с какой лаской оглаживали металл руки сержанта Морозова. Автомат ему в торжественной обстановке передавал уволившийся в запас инструктор службы собак старшина Николай Ростов. С ним Ростов добивался всех знаков солдатской доблести, с ним задержал нарушителя.
Морозов - тоже инструктор службы собак, и тоже отличник учебы. Правда, нарушителя задержать пока что не удалось, видать, не судьба, а может, не время. Но желание во всем быть похожим на предшественника оказалось большим и не мимолетным. Ростов великолепно рисовал - Морозов тоже взял в руки карандаш. Надо было (тут-то и начиналась настоящая работа замполита) бережно закрепить эти ростки преемственности, не дать им заглохнуть. Легкое, без нажима, предложение: а что, если он попробует оформить стенд? Морозов попробовал, получилось. В другой раз уже сам подошел к замполиту, попросил работы. Проснулась в душе энергия, жажда дополнительной деятельности, инициатива,- то, чего политработник ждет, как манны небесной, и добивается не без усилий.