Бойко не стал спрашивать, какому цыгану, хотя и подмывало ковырнуть друга удобным словом.
- Математика,- только и заметил разочарованно.- Кубики-палочки, крестики-нолики…
- Какая, к черту, математика? Игра в песочек… Ну так что, по рукам? - настырно предложил Лагунцов.
- По ногам,- вздохнул Бойко.- Двадцать анкеров! Все состояние Уэльса, как сказал бы сатирик…
- Ну что ж,- нарочито покорно произнес Лагунцов, выбираясь из машины друга.- Отбирать последнее я не привык. Пожалуй, поеду, ну их к лешему, анкеры, у тебя их у самого кот наплакал.
Бойко хмыкнул. Лагунцов следил за ним маслеными глазами, как кот следит за обреченной мышью.
- Ладно, дам я тебе болты.- Бойко аж зажмурился, давая неожиданно быстрое согласие будто ему доставляло наслаждение и радость расставание с кровным добром…- Где-то я у тебя видел бесхозные тормозные колодки. Добавишь к тем изоляторам?
- Ну и хитрец же ты! - Лагунцов усмехнулся.- Попал, в самое яблочко попал…
- От тебя перенял науку.- В глазах Бойко блеснули скорые искорки.- Зря, что ли, начальник отряда говорил: «У Лагунцова учитесь, хватка у него цепкая»! Что, станешь возражать?
- Ну, какой я хитрец? - Лагунцов отмахнулся.- Ты этот термин адресуй Завьялову.
Замолчали, считая дело решенным. Машина тотчас сорвалась с места, выбралась из-за пригорка, помчалась к заставе. Наконец вновь вспыхнул под фарами белый алебастровый лебедь в желтых разводах. Машина качнулась и стала.
Бойко провел Лагунцова к себе. Минут десять поговорили, пока приготовили завтрак.
В столовой, когда повар ставил на стол закуски, Лагунцов ревниво следил за тем, что несли, про себя отмечал: «У нас не хуже. Ей-богу, не хуже. Старшина на будущий год и меду к зиме обещал накачать: до вчерашнего дня все строгал доски, пчелиные ульи мастерил. В город уехал,- подумал внезапно,- жена должна рожать. Бредит Пулатов сыном…»
- Чего размечтался? - подтолкнул его Бойко.- Ешь…
Лагунцову вдруг показалось, что он не был на заставе целую вечность. Да и вся неделя выдалась какой-то ломаной, нервной: то подготовка к совещанию, то сам отъезд… На заставе почти не показывался. Завьялов сам расписывал наряды, распределял на работы свободных от службы. Ничего, управлялся и не роптал, что давно не брал выходной.
О жене и говорить не приходился. Вчера вернулся домой поздно. Лена обиделась: собирались вместе посмотреть кинофильм по телевизору, не получилось. Телевизор Лена привезла недавно из Киева, пока к нему не привыкли, некогда. Еще Лена хотела заполнить вдвоем с Анатолием карточки спортлото, а утром отправить их заказным письмом в зональное управление. Вдруг да угадают шесть номеров? Ведь выиграли же когда-то целых четыре рубля!..
В первый раз Анатолий ради забавы согласился играть. Сел за журнальный столик, Оленьку примостил на коленях. Дочь сразу же показала на два первых попавшихся квадратика: тут и тут. Перекрестили. Лена мечтательно назвала фигурное катание и бадминтон.
«А что зачеркнешь ты?» - спросила она тогда у Анатолия.
«Бокс»,- ответил он, думая о своем. Зачеркнули бокс.
«А что еще?» - кокетничая, спросила Лена.
«Да бокс же»,- снова сказал Анатолий, не решаясь сменить неудобную позу, чтобы не упасть с журнальным столом и дочерью на пол.
И тогда Лена, обиженно поджав нижнюю губку (новый жест, раньше его не было), зачеркнула еще и штангу…
- За столом заботы гнетут - это серьезно,- прервал его мысли Бойко, цепляя на вилку колечко сиреневого лука. Лагунцов не ответил. Неспокойно было на душе…
Позавтракав, водитель Лагунцова Миша Пресняк и приехавший с ним связист Шпунтов прошли вслед за
Бойко к гаражу, взяли по связке промасленных анкеров.
Офицеры тоже вышли на улицу. Солнце, выпутавшись из облаков, брызнуло светом; глядя на него вприщур, выставив подбородок, Бойко блаженно промямлил:
- Жаль, Анатолий, с добром расставаться, ну да для друга, как говорится…
- Ладно, ладно, в обиде тоже не останешься. Присылай своих орлов, я распоряжусь, чтобы им выдали изоляторы.
- И тормозные колодки тоже,- напомнил Бойко.
- Товарищ капитан! - Перед Лагунцовым вдруг вырос смуглолицый дежурный.- Вас по радио вызывает застава!
Лагунцов посмотрел ка часы: без четверти восемь. Не выбирая дороги, зашагал от гаража к казарме, на ходу стараясь погасить в себе неприятное чувство тревоги, все это утро скребущееся в душу. Толкнулся в проволочную решетку самодельного турникета, застрял, с силой и невесть откуда взявшейся злостью протиснулся на территорию городка. Следом за ним упруго спешил Бойко - озабоченный, не надо ли чем помочь…