— Мое вино, — сказала она, все еще смеясь, хотя в уголках ее глаз стояли слезы. — Не думаю, что смогу добраться до него отсюда.
Резник мог, как раз, и он наклонился и протянул к ней, и они оба пили из одного стакана, пока она не была пуста. Тогда Линн смотрела на него прямо и сказала: «Я должен идти», и он сказал: «Вы не должны, вы знаете,» она сказала, «1 знает. Спасибо. Но я думаю, что будет», и она начала распутать ноги от его, пока они не стояли лицом к лицу, темные вокруг них, не совсем трогательно.
У двери он проверил, может ли она водить машину, и она заверила его, что с ней все будет в порядке. Он спросил, когда похороны, и она ответила, что через три дня. Он почти сказал, хочет ли она, чтобы он кончил, но придержал язык.
"Спасибо." В руке у нее были ключи от машины.
"Зачем?"
Она улыбнулась. "Ужин. Ванна."
"Заботиться."
"Ты тоже."
Он стоял там, наблюдая, как задние фонари ее машины исчезали за поворотом дороги, и еще дольше, пытаясь вернуть ощущение ее рта на своем, Диззи укоризненно наблюдал за ним со своего насеста на каменной стене рядом с дорожкой. .
Сорок один
Кэссиди освободил свой сейф в банке, перевел пять тысяч со своего личного счета на тот, который он делил с женой, а остальное снял. Возвращаясь к тому месту, где он припарковал машину, он набрал номер на своем мобильном телефоне. «Джеки. Да, это я. Сейчас в пути. Правильно. Да, я тоже тебя люблю».
Она прибыла в Синдерхилл первой, что сильно расстроило Престон. Джеки влетает со своим собственным ключом, с сумкой на плече. «Привет, вы, должно быть, Майкл. Я Джек. Джеки. Улыбаясь, она протянула руку.
Более чем прикосновение смоляной кисти о ней, подумал Престон, коже вида молочного цвета лотка, хотя ее голос к северу от границы. Телезритель, хотя-узкие джинсы заправленные вниз в ее сапоги, белый верх, который можно было бы поставить на с краской.
— Это жена? — спросил он, когда двадцать минут спустя появился Кэссиди.
— Не надо, — сказал Кэссиди, — быть таким тупым!
Джеки поцеловала Кэссиди в губы и слегка прикоснулась к его промежности.
«Внезапно это похоже на Додж-Сити», — заявил Кэссиди. — Не то чтобы это причинило нам вред. Но мы сделаем наш ход сегодня вечером, Майкл, думаю я. Не завтра."
«К чему такая спешка?» — спросил Престон.
«Мой внутренний мужчина. Внезапно он немного занервничал, слишком много его коллег суетились вокруг, задавая вопросы». Он посмотрел на Престона. — Это не повлияет на твои планы? На после, как?
Престон покачал головой: теперь все было так близко, и чем скорее, тем лучше.
Плейнер владел приусадебным участком в западной части Лондона и виллой в Алгарве; дом, где он жил, был памятником архитектуры в Саутуэлле, дом стоял в стороне от дороги, кирпичная арка с коваными воротами с электронным управлением, преграждающими доступ с улицы.
Это была прекрасная ночь, ясная, но мягкая. Даже на таком небольшом расстоянии от города можно было увидеть больше звезд на небе. Им понадобится, сказал Кэссиди, сегодня вечером никакого водителя, никакого дополнительного риска. Это не случай острого поршня. Престон был доволен этим. Приятно сидеть на пассажирском сиденье «БМВ», упираясь коротким стволом «узи» в колено. Он стоил две тысячи, Лайам обязательно сказал ему. Две штуки и стоят каждого пенни.
— Сколько еще? — спросил Престон.
Кэссиди взглянул на часы, в темноте машины они светились зеленым. — Два тридцать, — сказал он. — Мы идем в два тридцать. Он повернул запястье в сторону Престона. — Через четыре минуты.
«Что такого особенного в половине второго?»