Ее кожа замерзла, и теперь ее глаза были закрыты.
«Лотарингия? Что …?"
Когда она снова открыла глаза, там никого не было.
Каким-то образом стекло разбилось о раковину, и из пальцев правой руки Лоррейн потекла кровь.
«Лотарингия…»
"Это ничто. Я видела… мне казалось, что я видела… Сандра стояла в дверях кухни, Шон прижимался к ней боком.
— Что видел?
— Там был кто-то… кто-то…
Было только ее собственное лицо, отраженное в стекле. Дерек схватил молоток из ящика рядом с раковиной и вышел на улицу.
«Мама, что такое? Что происходит?" — испуганно спросила Сандра.
— Все в порядке, милая, просто твоя мама дура.
— Ты истекаешь кровью, — сказал Шон.
«Я? Да."
Дерек стоял на тротуаре, глядя сначала в сторону поля, потом обратно на улицу.
— Что делает папа? — спросил Шон.
Несмотря ни на что, Лоррейн улыбнулась. «Быть храбрым».
После того, как он вернулся, она позволила Сандре вытащить пинцетом крошечные осколки стекла из ее рук и стояла терпеливо, в то время как Дерек протирал Савлона ватным тампоном, а затем разглаживал три маленьких пластыря поверх разрывов в стекле. кожа.
Только позже, наверху в постели, Дерек сказал: «Это был Майкл, не так ли? Вот кого ты думал, что видел?
— Не будь дурой, как я мог? Он далеко.
— Я знаю, но ты думал, что это был именно он, верно?
Она прислонилась головой к мясистой теплоте его плеча. — Нет, Дерек, нет. Клянусь."
Он ей, конечно, не поверил. Воображение Лоррейн работает сверхурочно. С легким вздохом он наклонился и поцеловал ее в голову. И Лоррейн, она была уверена, кого она видела, а не Майкла: это был тюремный надзиратель, Эван, сунувший руки в карманы своей синей куртки на молнии и с тревогой вглядывающийся внутрь.
Рэймонд, как грызун, обнюхивал свой путь из одного темного угла в другой. В конце концов он выследил Томми ДиРеджио до питейного клуба на Боттл-лейн. Томми сидел за угловым столиком за трехкарточным стритом со старшим королем и не собирался ни для кого перекладываться, поэтому Рэймонд заказал лагер и черное и терпеливо уселся на табурет.
Когда Томми положил свой выигрыш в карман и пообещал через двадцать минут дать им всем шанс отыграться, он пошел с Раймондом в заднюю комнату и выслушал его предложение. «Беретта», так сказал Раймонд? Ну, Рэймонд кивнул, ну, скажем, например. Да, конечно, Томми смеялся, например. Понял. А ведь можно было, пара сотен за чистый стрелок, никакой истории; без этой гарантии цена сильно упала, но все же не ниже трехзначной цифры. Когда Рэймонд немного подтолкнул его, Томми согласился, что может сам найти покупателя всего за двадцать процентов комиссии.
Итак, Рэймонд допил свой лагер и выбежал в темноту, другие планы давили на его разум, а Томми ДиРеджио записал информацию, что-то, что нужно было передать за плату, обещание продвижения по службе, долг, который нужно было погасить.
На углу Терланд-стрит и Пелэм-стрит Рэймонд остановился у входа в небольшой подвальный клуб, который, как он знал, часто посещал Энтони Дрю Валентайн. И слух был, что Валентайн вернулся на улицу.
Рэймонд прошаркал в дверях магазина, торгующего джинсами со скидкой, и вдруг вспомнил, как он стоял перед этим клубом раньше. Ночь-что? — чуть более трех лет назад.
Их было четверо, идущих за ним из темноты: белые рубашки, громкие голоса, угрозы и проклятия. Сначала это были удары, вонзающийся носок блестящего башмака. Потом блеснуло и сверкнуло лезвие. Боль, пронзившая руку Рэймонда, острая, когда он сильно вонзил свой нож Стэнли в лицо одного из юношей и наткнулся на кость. А потом этот другой парень, постарше, хорошо одетый, какой-то пакистанец, сующий нос куда не надо, вышел, чтобы произвести впечатление на свою девушку. — Ладно, прекрати это. Невероятно, парень пытается схватить их, разъединить. Тогда вся банда набросилась на него, включая Рэймонда, повалив его на землю, а затем его ботинки полетели, сильно войдя в него. До сих пор Рэймонд не мог быть уверен, слышал ли он, как мужчина выкрикнул, что он полицейский, прежде чем полоснул ножом Стэнли по голове и перехватил горло, перерезав сонную артерию одним взмахом.