Глава десятая. Последние первые планетяне
«Неверно полагать, будто из-за архаичного образа жизни люди на Западе сколько-нибудь близки к предкам со Старой Земли. Не дайте обмануть себя широкополыми шляпами, дикими манерами и древними прибаутками. Жизнь на фронтире – не эхо былых времен, а фальшивка, дешевая игра. Этих людей связывает с прошлыми поколениями не больше, чем современного человека в целом – с популяцией зоопарковых обезьян…»
Р.Р.
Из заметок о Западе, 22** год
44
Первые дни расследования в отношении фигуры Михаила Моргунова, по сути, не дали других результатов, кроме нескольких злорадных слухов, добытых стариком Хоевым в стенах администрации. По большей части люди отзывались о бизнесмене, как о человеке совершенно неуемного аппетита. Говаривали, по молодости, когда дела Михаила только пошли в гору, тот любил рассыпаться заверениями, что придет день, когда весь Борей-Сити будет принадлежать ему. Недвижимость в черте города, сельские угодья вокруг – все это окажется под колпаком у самонареченного градоначальника. Даже шахту он выцарапает из загребущих ручонок рудной компании, в коем-то веке заставив работать действительно во благо борейского люда. Правда ли Михаил видел себя освободителем от корпоративного гнета, однако, отвечать не спешили. Полагали, подобными планами Михаил лишь только тешил нездоровое эго.
Время текло, между тем грандиозный поход Моргунова не сдвигался с мертвой точки. Сопротивление, оказанное фронтирскому выскочке, заметно подкосило амбиции бизнесмена. Се́мьи, вроде Ящинских и Макаровых, с давних времен преданные, точно тренированные псы, режиму Большого Кольца, делали все зависящее от них, чтобы влияние Михаила не набирало достаточного веса. Тому пришлось отложить наполеоновские планы в долгий ящик. Он решил собирать империю осторожно, так сказать, по крупицам. Тем не менее, предположили многие из городской элиты, Моргунов отнюдь не забыл амбиций молодых лет. Без сомнения, сказали они, если Михаилу выдастся шанс, он вцепится в него мертвой хваткой, и ничто не помешает ему на пути к исполнению заветной мечты.
В свете последних событий полицейские под фальшивым начальством Антона Минина не сумели трактовать дошедших слухов иначе: после десятилетий смиренного отсиживания в окопе Михаил Моргунов готов перейти в наступление. Какая-то новая возможность побудила его отворить ящик и вновь поверить, что безумные планы, рожденные молодым амбициозным умом, способны сбыться в настоящем. Перелопатив недавние отчеты по пожару на хозяйстве Акимовых, офицеры вовсе стали подозревать, что, будучи поджогом, эта трагедия могла быть диверсией изнутри. Благодаря разразившемуся противостоянию, Моргунов впервые за многие годы получил шанс избавиться от одной из ключевых корпоративных фигур в городе – от Сая Ящинского. Пускай потеряв немало средств на вкладах в погоревшую ферму, Михаил так или иначе сумел отбить значительную часть убытков, скупив почти задаром выставленную семьей на торги недвижимость. След финансовых операций Моргунова нашли в большинстве сделок, проведенных Ящинскими со дня смерти отца. Многие из этих покупок были произведены так стремительно и метко, словно Моргунов загодя знал, что произойдет. Единственной помехой на коварном пути к цели внезапно стал Майк Макаров. Когда дело дошло до большой сделки на Треугольнике, Ящинские оказались щепетильны в избрании преемника их собственности. Моргунов воле судьбы решил не подчиняться. Полицейским не удалось связать выписанных с границы громил с бизнесменом, однако у всех, помимо Максим, не оставалось доли сомнения, что заказчиком налетов выступал Михаил. С другой стороны, отсутствие этому доказательств пока оставляли выдвинутую Давыдовым и Мининым теорию не более чем вымыслом.
Единственным человеком, по их мнению, который сумел бы пролить свет на причины безрассудного поведения Моргунова, являлся снятый с поста градоначальника Леонов. Может быть, Сергей слыл человеком весьма мягкотелым и политически трусливым, но умение совать нос в чужие дела, несомненно, было одним из его наиболее надежных качеств. Он знал почти обо всех негласных делишках, имевших место в Борей-Сити, и умело держал язык за зубами, если это было выгодно вверенному ему поселению. Деятельность Моргунова, пускай и носила антикорпоративный характер, тем не менее позволяла сохранять на плаву значительную часть городского бизнеса. Вопреки мнению боссов из Большого Кольца, фронтир не мог прожить на одни только подачки с Востока. Борей-Сити, как большинство подобных селений, выживал от симбиоза корпоративных и независимых предприятий. Шахта занимала среди них особенное место, так как являлась градообразующим делом, однако и она не сумела бы продержаться на скуднейших дотациях от рудной компании. Сергей Леонов знал о таком порядке вещей лучше прочих и всегда держал ухо востро, следя за тем, чтобы течению дел не мешали помешанные энтузиасты, вроде Сая Ящинского. Потому и являлся лучшим шансом выяснить, какие тайные дела могли заставить Моргунова броситься во все тяжкие.