Пока же минуло три дня, и только подошла пора развеивать прах по раздольной земле фронтира. После поминальной службы народ разбрелся по делам, – иначе говоря, топить горе в бутылке, – и на пустырь за городом, где нередко развеивают останки, пришли только самые узнаваемые лица. Одной из тех, про кого затем судачили в людях, была Констанция. Приняв приглашение Давыдова, она прибыла в Борей-Сити инкогнито и с почтением посетила службу и похороны первого помощника. После исчезновения Громова только Антон и оставался для Призраков надеждой не угодить в лапы мстительной «СидМКом». Минин и тут наставника не подвел. Организовав встречу Констанции с Николаем, парень, вероятно, подарил Симу шанс на новое начало. Женщина не могла сказать этого на похоронах во всеуслышание, но в беседе с Давыдовым заверила, что не забудет, как Антон помог им.
Они с Николаем обсуждали это после церемонии, когда к ним присоединился бывший градоначальник Леонов:
– Кажется, мы не знакомы, – шепотом проговорил Сергей. Он представился и протянул Констанции руку. – Будучи мэром, все нервы извел из-за ваших выходок. Теперь вот беседуем как ни в чем не бывало. – Он усмехнулся: – Никогда бы не подумал, что такой день настанет.
Женщина помрачнела, явно не желая этой беседы. Давыдов постарался растопить лед:
– Господин Леонов не спешит хвастать, но он подергал за ниточки, чтобы утрясти кое-какие моменты, связанные с делом Моргунова.
– Пустяки. Племянница недавно поведала, как вы отчаянно сражаетесь за благополучие Сима. Говорю начистоту, мне всегда было совестно, как с вами обошлась рудная компания. – Сергей виновато покачал головой, как будто был причастен к случившемуся. – Я, может, не разделяю методы, выбранные вами для борьбы, но… уважаю подобное стремление не идти на компромиссы. Если не это фронтирский дух, черт возьми, тогда не знаю, что вообще означает данное выражение.
Констанция угрюмо, то есть в своем духе, поблагодарила бывшего мэра за комплемент, и, когда со всякого рода формальностями знакомства было покончено, Николай настоятельно отвел собеседников в сторонку от толпы. Люди продолжали наблюдать, как развеивается прах Максим; Камилла с Дианой стояли поодаль в обнимку. Словом, каждый занимал себя так, как мог в скорбный час. Никто не обратил внимание, как троица отошла пошептаться о своем.
– Знаю, время не вполне подходящее, но я хотел как можно скорее обсудить то дело, – заговорил Давыдов, убедившись, что никто не подслушивает. – Шаттл переселенцев. Спорю, ты переживаешь за нашу часть сделки? – обратился он к Констанции.
– И в мыслях не было, – замотала головой женщина.
– Мы готовы все устроить. Кроме того… есть хорошие новости.
Старшина, договорив, перевел взгляд на бывшего мэра – Леонову не терпелось самому сообщить чу́дную весть. Тот немедля подхватил:
– Когда мне рассказали обо всем: о шаттле, о сделке… ну… – замялся Сергей, – что вы помогли с Моргуновым в обмен на права на раскопки, скажем так, затея мне не понравилась. – Леонов виновато заулыбался: – Ох нет, не из жадности. Меня обеспокоило местоположение находки. С описания Николая я решил, что шаттл располагается на корпоративной земле. Это было бы ожидаемо. Во всяком случае, мы подумали, Моргунов потому и прятал его. Однако я провел собственное небольшое расследование. – (Констанция с тревогой глянула на бывшего градоначальника). – Не волнуйтесь, – отмахнулся Сергей. – Я был осмотрителен. Подключил знакомства в офисах «рудников». Напомнил о паре долгов. Все провернули по-тихому.
– Что выяснили? – спросила женщина.
Бывший мэр наклонился вперед, как бы предавая словам лишнего веса.
– Оказалось, никто из нас не прав, – вымолвил он. – Если мы с Николаем поняли верно, шаттл все это время располагался на нейтральной земле. Ничейной, если хотите. От пещеры, в которую он провалился, добрых полкилометра до ближайшего участка корпов. Поразительное везение, не так ли? – Сергей настороженно огляделся: не навострили в толпе уши, – и потом продолжил: – Трудно сказать, знал ли Моргунов, – пожал он плечами. – Возможно, он скрыл находку только с той целью, чтобы нанести «рудникам» неожиданной удар. А, возможно, он с самого начала подозревал, что возникнет ситуация, как с Громовым. Что кто-то решит, такое открытие заслуживает гораздо более благородного применения. Как считаете? В таком случае мерзавец был в некотором смысле прав, скрывая шаттл. Ведь он в тайне присваивал народное достояние. Фронтирцы заслужили долю с находки ничуть не меньше.