Когда офицер потянулся приблизить заинтересовавший его участок, Леонова с первым помощником почти синхронно выпалили:
– Каньон Волчьей Песни, босс. Наша головная боль.
Давыдов недоуменно покосился на коллег. Так косится всякий приезжий, сталкиваясь в той или иной ситуации с чудаковатой фантазией фронтирцев. Впрочем, недоумение старшего офицера было вызвано вовсе не странным именованием замеченной локации.
– Здесь пусто, – вымолвил Николай, вновь обратив взгляд на монитор. – Ни заметочки. Вы пропустили эту зону?
– И да и нет, – пространно ответил Минин.
Камилла была более многословна:
– С каньоном все не так просто, – сказала девушка. Она провела указательным пальцем по одному краю оврага, затем по другому: – Объехать его по периметру – раз плюнуть. Двое с одной стороны, двое с другой. За полдня можно обшарить каждый уголок на поверхности.
– Но внутренняя часть каньона – другое дело, – теперь деловито включился и Минин. – Внизу он, как дьявольский лабиринт. Можно плутать до бесконечности и не обследовать даже четверти. – В ответ на недовольный взгляд Давыдова первый помощник развел руками: – Что поделать? Рудная компания туда не совалась. Подробных ориентиров никогда не составляли.
Леонова поддержала товарища:
– Это идеальное место, чтобы бесследно затеряться.
Давыдов, впрочем, оправданиями не впечатлился. Он в глубокой задумчивости сделал несколько шагов назад, будто надеялся, взглянув на карту со стороны, найти на ней что-либо, недоступное человеку, расположившемуся вблизи, однако, остановившись, повернул голову и поглядел через громадное окно на улицу. Оно выходило на восточный склон и, хотя закатное небо в той части мира уже почти обрело иссиня-черный ночной окрас, расстелившаяся внизу долина просматривалась на многие десятки километров. Оставив подчиненных в недоумении, Николай молча вышел из помещения и приблизился к краю станционной площадки. Он почти уперся в низенькое ограждение носками ботинок.
Камилла с Мининым незамедлительно последовали за ним.
Давыдов аккуратно, стараясь слишком не наклоняться, посмотрел вниз. Из-за выступов широкой серпантинной дороги выглянули улочки Борей-Сити и его приземистые постройки, будто рассыпанные детали детского конструктора. С верхотуры «дьявольской глотки» город казался совсем крохотным. Николай отыскал глазами центральную площадь и стал поднимать взгляд, пока не наткнулся на офисного исполина рудной компании, затем на бледную полоску кольцевой дороги и рыжую пустошь за ними. Наконец взору его попались искомые очертания Каньона. Отсюда, с самой вершины, они выглядели менее осмысленными, нежели на снимках со спутника. Рассекающая равнину тень, неровная, аморфная, убегала до линии горизонта.
Сунув руки в карманы, Давыдов потянул уставшую за день спину и заговорил:
– У нас же есть дроны, как помню…
Камилла с Мининым издали неопределенные вопросительные возгласы.
– Говорю, есть дроны, – повторил Николай и встал вполоборота к коллегам. – Лежат в кабинете без дела. Пробовали использовать?
– В каньоне? – переспросил первый помощник.
Давыдов кивнул.
– Мы пробовали применять их раньше, – сказала Камилла. – При таком рельефе вести наблюдение получится только с большой высоты. Останется слишком много непокрытых зон. Каньон необходимо исследовать с земли.
– На что у нас нет кадровых ресурсов.
– Понимаю, – пожав плечами, вымолвил Николай. Он поглядел на первого помощника: – Шесть человек… Негусто.
– Если отправить, скажем, по одному офицеру с каждой стороны, то они будут плутать неделями и могут даже не встретиться. Отправить управление целиком мы не можем. Старик Хоев не удержит город в одиночку, – грустно усмехнулся Антон.
Давыдов, соглашаясь, покачал головой.
– Иными словами, необходим полноценный поисковый отряд, – пробормотал он скорее для себя самого. – Целый отряд…
– Не позволят, – однако перебил первый помощник. – Дело опасное. Рудная компания наотрез откажется выделять людей в помощь. А если соберем добровольцев, – продолжил он через паузу, – и, не дай бог, случится беда, головы полетят на раз-два.
– А как насчет отряда синтетиков?
– Говорю ж, «рудники» не согласятся. Люди, синты – для них все одно.