Давыдов насупился. Впервые за время пребывания в Борей-Сити он слышал открытую критику корпоративного режима. Не просто невинное недовольство вытекающими из работы рудной компании, но фундаментальное несогласие с ее позициями в городе, властью. Николая более всего поразило, что мысли Моргунова не звучали дико. Сергей Леонов, градоначальник, первый представитель «СидМКом», только что говорил слово в слово те же самые вещи.
Не уверен, как повести себя, офицер отступил. Он взглянул на соседние снимки, также сделанные на шахте. Понадеявшись, что вопрос исчерпан, старшина показал на изображения:
– История вашей семьи тесно переплетена с этим местом…
– Лучше не скажешь, – отозвался Моргунов как ни в чем не бывало. – Три поколения тяжелого труда, и вот я там, где я есть.
– Полагаю, предки гордились бы вами.
Михаил сначала улыбнулся, однако затем смущенно махнул рукой.
– Это *я* горжусь ими, – вымолвил бизнесмен. – За свои годы эти люди чего только не пережили. От лучших лет до худших, что врагу не пожелаешь. – Он оживился: – Вы слышали, господин Давыдов, был период три четверти века назад, когда рудная компания откупалась от задолженностей работникам земельными участками? – (Николай ожидаемо замотал головой и вообще глянул на собеседника с недоверием). – В самом деле, – тогда продолжил Моргунов. – Дело в том, что, кроме главной шахты, компании принадлежит железорудное месторождение к западу от города, по другую сторону хребта. Считается, его держат про запас, однако лично я полагаю, «СидМКом» здраво оценивает силы и понимает, что в данный момент не потянет в городе второе предприятие. Представляете, как оживится Борей-Сити, если они откроют, так сказать, второй фронт? Пойдут колоссальные расходы…
– Разумно.
Михаил попридержал мысль, пока мужчины не перешли к стенду у противоположной стены. Здесь в большинстве своем красовались снимки из далекого прошлого городских улиц. Во всяком случае, Давыдов узнавал некоторые места и названия заведений, однако выглядело все иначе. Не то чтобы особенно по старинке, потому как Борей-Сити да и все города Запада сами по себе выглядят, точно выдержки из прошлого, но просто по-другому: менее заезжено, местами даже свежо.
Хозяин коллекции позволил Николаю спокойно поизучать снимки с минуту-другую, а затем снова заговорил:
– В общем, скверное было время, когда, не имея средств расплатиться с сотрудниками честно заработанным юкойном, рудная компания откупалась от долгов этой лишней землей. – Моргунов раздраженно цокнул. Без сомнения, корпоративные уловки выводили его из себя. – Продолжалось это несколько месяцев. Едва ситуация нормализовалась, они, конечно, решили возвратить контроль над месторождением. Установили внушительную выплату за участки, с которыми местные все равно не знали, что поделать. Само собой, девять из десяти понеслись к «рудникам» – оформлять документы, и вскоре выходили довольные из магазинов с теплыми сапогами на зиму или пакетами с картошкой и колбасой.
– Но не ваши, верно? – догадался Давыдов.
– Дед был единственным, кто не повелся на эту чепуху. – (Моргунов говорил про дела семьи с такой завидной гордостью, что Николаю стало не по себе, что он не может так же). – Бабка заклинала его долгими месяцами, пока компания наконец не бросила эту затею. Однако дед не расстроился. Он хоть и был мужик работящий, но с головой дружил, так что понимал, что пара сапог в семье погоды не сделает, но вот земельный участок в загашнике сможет, если когда-нибудь ситуация развернется удачным образом. – Михаил с досады покачал головой: – Жаль, что старик не дожил до дня, доказавшего его правоту.
Давыдов, сам того не осознавая, все сильнее впечатлялся историей Моргунова.
– Выходит, участок перешел вашему отцу? – спросил он, уже не скрывая интереса.