Передав невесту в объятья подруги, Минин, не теряя времени, позвонил в управление, где на дежурстве оставался один из близнецов. В тот момент, как ему ответили, из особняка вынесло вторую волну зевак и вместе с ней Николая Давыдова на пару с хозяином. Мужчины взирали на происходящее среди сгустившейся вечерней мглы ничуть не с меньшим трепетом, нежели остальные.
– Горит «Большой Рог», – между тем огласил Антон сводки из штаба. – Сообщают, так быстро полыхнуло, что как будто не без чужой помощи.
– Поджог?! – истерично воскликнул Моргунов.
Антон уставился на начальника, а Давыдов, в свою очередь, на бизнесмена, чтобы тот не усугублял обстановку. Толпа, однако, успела подхватить брошенный вскользь слух и вмиг разнесла его по рядам. Можно было наблюдать, как в особняке люди отворачиваются от окон, стараясь расслышать принесенные в дом пугающие вести.
Крепко выругавшись, начальник полиции спустился с крыльца и подозвал Минина. Он махнул было рукой Камилле, однако та уже говорила по коммуникатору.
– Наши на месте? – обратился Давыдов к первому помощнику.
– Князевы почти на Тракте, – отозвался тот. – Максим едет в управление.
Николай замотал головой:
– Лучше пускай берет машину и мчит сюда. Подберет нас на полпути.
– Зачем терять время? Мой человек отвезет вас, – вдруг донесся голос Моргунова.
Оказалось, мужчина спустился во двор и прятался за спинами офицеров; поразительно тихо, что они не замечали его. Он выглядел теперь не столько испуганным, сколько страшно раздраженным, почти свирепым, будто горел его собственный дом. Не сразу, однако Давыдов догадался, что фермеры были у бизнесмена в заемщиках. Там, где одни наблюдали, как огонь пожирает амбары и загоны с животными, Михаил Моргунов видел, как сгорают сотни тысяч невыплаченных ему юкойнов.
Николаю стало гадко от этой мысли, и он ответил:
– Лучше-ка приглядите за гостями. – Так резко, что стоящий рядом первый помощник улыбнулся. – Люди в панике совершают глупости. Проконтролируете.
Моргунов, по-видимому, решивший, что ему оказали честь, но никак не отшили, гордо выпрямился и с воплем, призывающим толпу угомониться, умчался в дом.
В то же время Камилла с невестой Минина спустились с крыльца.
– Говорила со знакомым с фермы неподалеку, – объявила Леонова. – Лучше как можно скорее ехать на Тракт. Намечается заварушка.
Давыдов бесцеремонно дернул первого помощника за рукав.
– Звони Максим – пускай поторопится, – бросил он подчиненному. – И нам пригодится несколько ружей для острастки толпы. – (Минин кивнул и отошел связаться с коллегой). – Она возьмет машину и подберет нас по дороге, – объяснил девушкам Николай. – Диана, если на вечеринке у вас остались знакомые, советую переждать тут. Мы поедем сразу на Тракт.
Диана отнеслась с пониманием и пошла за женихом, чтобы сообщить, как поступит.
Николай с Камиллой между тем, не скрывая друг от друга волнения, переглянулись. У каждого в голове заварилась какая-то несуразная каша из мыслей и переживаний, и надежд, что без того испорченный вечер не станет только хуже в следующие часы. Давыдов вспомнил выражение из старого фильма, мол, нет хуже преступления в отношении фронтирца, нежели покуситься на кормящую его землю.
Он лишний раз посмотрел на поднявшуюся истерию и удивленно покачал головой. Это выражение больше не казалось молодому начальнику такой уж несусветной глупостью.
Глава четвертая. Призраки земли обетованной
«Дурные вести спешу сообщить всем, кто полагает, будто лихие годы разбоев и грабежей давно прошли на Западе, оставшись лишь печальным вдохновением для киносценариев да сюжетов видеоигр. По сей день искателям приключений не нужны несуществующие миры, чтобы пройтись по лезвию бритвы опасности. Езжайте на фронтир, говорю я смельчакам! Не сло́вите пулю – считаете, что не развлеклись в этом диком краю по-настоящему…»
Р.Р.
Из заметок о Западе, 22** год