Николай подтвердил, что ему известна та же версия событий.
– Как я понимаю, Ящинские побоялись, что в дальнейшем соседи захотят предъявить права на участок, – вымолвил офицер и устало вздохнул. – Они собрали вооруженный отряд и стали патрулировать дорогу, чтобы не дать Акимовым начать работы. Тем утром Минин стал свидетелем далеко не первой стычки. Так утверждают очевидцы, – пожал плечами Давыдов. – К счастью, толпу удалось утихомирить… прежде, чем кто-то применил оружие.
– Ящинские побоялись связываться с полицией. Они обратились в земельный комитет, надеясь разрешить ситуацию через рудную компанию.
– Решение оказалось не в их пользу? – перепросил Николай.
Градоначальник утвердительно покачал головой.
– Начальство предпочло не вмешиваться, – сказал он. – Ситуация, господин Давыдов, не из простых. Ящинские с незапамятных времен представляют корпоративное фермерство. В то время как Акимовы – так-скать, вольные граждане. Их угодья – частные. С одной стороны, – стал активно жестикулировать Леонов, – компания обязана была прийти на выручку своим, однако меж тем, выступив против людей со стороны, она бы навредила экономике города. Вы еще заметите, что в подавляющем большинстве случаев руководство предпочитает держать от конфликтов дистанцию.
– Позволять местным самим разруливать ситуацию? – риторически произнес Николай, и его собеседник кивнул. – Понимаю. Только, по всей видимости, решение рудной компании разозлило Ящинских. Они решили пойти на крайние меры и устроить диверсию.
– Вы же не про пожар?
Давыдов от недоумения нахмурился.
– Вам ведь не кажется совпадением, что Акимовы лишились крупной части имущества ровно в тот момент, как запланировали неугодное кому-то расширение? – спросил он.
– Кэш не кажется, – не раздумывая, ответил градоначальник. Однако он оставался, как в прошлую встречу, не готов судить раньше времени: – Но как глава города я обделен правом поспешать с выводами. Пожарный следователь пока не предоставил отчета. Во всяком случае, окончательного. Это прескверное дело, – горько усмехнулся Леонов. – Оно одновременно как жестокое преступление, так и страшный несчастный случай. Виноваты все, но никто.
– Время ушло, господин мэр. Акимовы раскрыли дело вперед вашего следователя…
– Думаете, похищение Ящинского – их рук дело? – сердито прорычал градоначальник. Можно было подумать, он злится на Давыдова сильнее, чем на участников взбудоражившего город конфликта. – Какие новости по налету?!
Николай недоуменно поглядел на собеседника, но Леонов и не думал признавать, что переборщил с тоном. Дядя Камиллы не повел и бровью – брошенный судьбой в бурлящий чан дерьма впервые за долгое время без содействия со стороны многоопытного и преданного делу Василия Громова, градоначальник ощущал себя беспомощным. Он срывался на окружающих, ведь злиться порой проще, чем засучить рукава и начать разгребать проблемы.
Не сразу, однако Давыдов уяснил это. Ему самому было не чуждо подобное поведение. Спрятав эго подальше, офицер спокойно отозвался:
– Хотелось бы сказать, что с делом все просто, но нет. – Он попробовал улыбнуться, но слишком грозен был взгляд градоначальника. – Вы наверняка слышали, – тем не менее взялся объяснять Николай, – парня похитили прямо из борделя, куда он захаживал дважды в неделю. Преступники, несомненно, знали привычки цели. Знали, к какой он приходит девочке. Знали про единственного охранника, что, по моему мнению, полнейшая безалаберность. Что камеры установлены только над баром и в кабинете управляющего, где сейф. – Давыдов не сдержался и улыбнулся: – Я бы, конечно, поразился их осведомленности, но, как я понял, обо всем этом в городе знала последняя дворовая псина. Даже если похитители не местные, им не составило труда спланировать налет…
– В смысле, «не местные»? – удивился между тем Леонов.
– Господин мэр?
Тот горячо всплеснул руками:
– Вы пару минут как упрекнули меня в вере в совпадения. А в данном случае не видите очевидной связи с конфликтом с Акимовыми? – бросил он через паузу. – Вы и ваши офицеры теряете время, если считаете, будто похитителей нужно искать не в Борей-Сити. Эта семейка мстит за сгоревшую ферму! Надавите на них!
Николай сделал глубокий вдох носом и выдохнул ртом. Из последних сил он держался спокойно и терпел выкрики провинциального божка в свою сторону. Камилла предупреждала, что дядя способен вспылить, казаться непоследовательным, и просила не быть с ним слишком строгим. Давыдов сдерживался. Как минимум затем, чтобы доказать: он в состоянии спустить подобное на тормозах. Предыдущий такой раз стоил срочного перевода на Запад и прощания с привычным укладом размеренной жизни в Бинисе. А что может оказаться хуже Борей-Сити, думал Николай? В какую богомерзкую дыру, страшнее этой, забросит его судьба?