Моя душа, наконец, постепенно успокаивалась, особенно в те моменты, когда мы с Виктором так безмятежно беседовали наедине, не расцепляя рук. Он попросил меня не рассказывать о моих переживаниях, так как все прекрасно отпечаталось на моем лице, и просил прощения за это. Я искренне недоумевала, а он в ответ только смеялся.
– Скоро ты совсем поправишься, и мы с тобой где-нибудь прогуляемся. Только вдвоем.
Я очень ждала наступления этого момента, когда Виктор, наконец, сможет встать на ноги, взять меня за руку и повести за собой. Это бы означало очередную победу над болезнью.
Матушка Виктора потихоньку приходила в себя и вернула улыбку своему лицу. Гриша в шутку корил своего брата, что заставил волноваться прекрасных дам. Жизнь вернулась в этот дом, и в него снова появилось желание приходить.
Так, дни напролет, я наведывалась к любимому, и мы могли насладиться обществом друг друга. Тревоги постепенно уходили из моего сердца, я словно вдохнула свежего воздуха.
– Знаешь, чего бы я хотел? – Однажды спросил Виктор.
– Чего? – Улыбнулась я.
– Вернуться к тому сломанному дереву. Нам вдвоем. Я бы хотел загадать еще одно желание.
Мне было приятно слышать эти слова, ведь он до сих пор помнил, как важно это было для меня в прошлый раз.
– Хорошо. Но прежде удостоверимся, что небо чистое.
Виктор удивленно посмотрел на меня, а затем громко рассмеялся. А я так давно не слышала его смех, что просто-напросто расплакалась.
Тогда теплая ладонь коснулась моей щеки, и я подняла взгляд, полный счастья.
– Не плачь больше из-за меня, – попросил он немного тоскливым голосом.
– Как же мне не плакать, когда тебе плохо? – Я попыталась улыбнуться и вытереть слезы. – Я ведь люблю тебя.
– Тогда хотя бы не при мне, – Виктор скрестил наши руки. – Но я всегда буду знать, когда ты плачешь.
– Ты как обычно говоришь такие странные вещи.
Виктор хотел сказать что-то в ответ, но неожиданно остановился. А затем отвернулся к стене и зашелся в сильном кашле. Не останавливающемся, будто он хотел что-то выплюнуть. Это не было похоже на то, будто человек нечаянно подавился, что-то шло словно изнутри.
Я приподнялась со стула и коснулась ладонью его спины, показывая, что я здесь, он может положиться на меня.
Схватив с рядом стоящего табурета платок, которым совсем недавно вытирали слезы, я поднесла его ко рту Виктора, чтобы он мог все выплюнуть туда, а не пачкать руку. Затем быстро побежала на кухню, не став пока беспокоить его мать и брата, решающих что-то на улице, и налила в стакан чистой воды. Немедля вернулась в комнату. Кашель не прошел полностью, но стал не таким сильным.
Я снова села на стул, обеспокоенно глядя на Виктора, который так и не повернулся ко мне, легонько похлопала его по спине, надеясь, что это поможет. Через некоторое время горло успокоилось, и Виктор, наконец, мог прочистить его водой.
– Я иногда кашляю по ночам, – сказал он, когда все закончилось. – Это пройдет.
Тревога, зародившаяся внутри меня, стихла, и я успокоилась. Наверняка это остатки простуды.
– Я чувствую, что мне уже лучше, – улыбнулся Виктор. – Совсем скоро смогу выйти на улицу.
Его глаза немного слипались, и я поняла, что он утомился, ведь я без устали болтаю с ним с самого утра.
– Тебе нужно поспать, – тихо сказала я. – Засыпай, я буду рядом.
Он дотронулся до моих волос, пропустив их через пальцы, а затем коснулся моей руки.
– Я люблю тебя.
Он не раз говорил мне это, но в данный момент слова прозвучали так неожиданно, что я растерялась. Кроме того, меня настигло легкое беспокойство – что-то такое я уловила в этих словах, чего быть не должно.
Я отогнала мрачные мысли, понимая, что начинаю просто-напросто надумывать лишнего. Наклонилась и поцеловала его в прохладный лоб.
– Я тоже тебя люблю. Бесконечно люблю.
Виктор, постепенно засыпая, усмехнулся:
– Это как?
–Это значит, что даже когда смерть разлучит нас, я не перестану тебя любить.
Он уснул, оставив на лице улыбку, которая грела меня не хуже солнца. Поправив одеяло и смахнув с его лица отросшие волосы, я вызволила из его крепкой хватки платок. Его нужно хорошенько промыть.