Рука, сомкнувшаяся на моем запястье, заставила меня вздрогнуть. Из-за шума в ушах я даже не услышала, как кто-то ко мне подошел.
– Я такой подлец. Из-за меня Вы поранились.
Резко подняв голову, я пыталась разглядеть его лицо, но застывшие в глазах слезы мешали.
Виктор взял мои руки в свои и оглядел стертые в кровь ладони. Он собирался что-то сказать, но вдруг остановился. А затем я почувствовала, как теплые пальцы стирают дорожки слез с моих щек и ресниц.
–Я имел наглость подумать, что Вы догоните меня, – наконец произнес он.
–Вы знали, что я пойду за Вами? – Ноющая боль вдруг покинула мое тело, будто ее и не было вовсе. Виктор рядом со мной, и больше ничего не имело значения.
Лицо моего спутника тронула легкая улыбка.
–Всегда знал.
После, я много слышала, как люди отзывались о нашей паре. О том, какие мы странные и, в принципе, изначально подходили друг другу. Были и слухи, и глупые вопросы, и шутки за спиной. Но это было неважно. Потому что я больше была не одна.
Со временем все улеглось, и все остались счастливы.
Была Люба, искренне радующаяся за меня; ее Андрей, который впоследствии извинился за выходку того остолопа на празднике. Был Виктор, всегда понимавший меня с полуслова. А еще была я, которая безумно любила его в ответ.
Погрузившись в воспоминания, я даже не заметила, как добежала до ворот дома.
Наспех отворив калитку, прямиком направилась в маленькую баньку. Необходимо было смыть всю пыль и грязь, что осели на мне за целый день.
Зачерпнув большим ковшом теплой воды из бочки, которую специально оставляли на солнцепеке для прогрева, я взяла деревянный таз и наполнила его водой из ковша. Затем подлила немного прохладной. Закрыв дверь, торопливо скинула с себя грязное платье и, немного подумав, сняла с головы платок – решила все же и волосы промыть, хотелось пойти на встречу с Виктором в абсолютно свежем виде.
Потратила я на все от силы минут десять. Сняв с веревки чистую тряпку, которая служила нам полотенцем, полностью обернулась в нее. И чуть не надела сандалии, в которых поливала сегодня рожь. Я снова зачерпнула холодной воды и, попутно оттирая руками грязь, промыла их.
Задержав дыхание, поочередно всунула одну, а затем и вторую ногу в теперь ледяные сандалии. Вдохнув сквозь стиснутые зубы воздуха, – вода все же была очень холодной – побежала в дом.
Конечно, я понимала, что теперь любоваться закатом мне придется с не до конца просушенными волосами, но лучше так, чем с грязными. Вбежав в свою комнату, я сразу кинулась к кровати, на которой заботливо лежало приготовленное с утра платье. Люба оденет свое любимое, а я чем хуже?
Нежно-голубого цвета хлопок, с красивым белым воротником – это платье мне подарил ныне покойный дядя, брат отца. Прямиком из Белгорода. И сидело оно на мне замечательно. Правда, матушке все казалось, что оно немного коротковато – ей бы до щиколоток. Но такого ни у кого не было, и каждый раз, когда я его надевала, всякий прошедший обязательно бросал на меня взгляд.
Если бы я была еще так же красива, как Ленка из двадцать третьего дома, тогда бы на меня не только бросали взгляды, но и отвести бы их не смогли. А так, у той же Любы внешность была намного примечательней. Переливающиеся на свету волосы цвета воронового крыла, которые она часто заплетала в толстую косу, вкупе с чистыми голубыми глазами и смуглой кожей создавали поистине привлекательный образ. К тому же, девка она была фигуристая, так что Андрею очень повезло.
Я, к сожалению, не могла похвастаться формами, самого детства большинство вещей сидело на мне, как на вешалке.
Опомнившись, в скором темпе я начала одеваться. Затем еще раз просушив волосы уже другим, сухим, полотенцем, принялась их расчесывать. Конечно, после мыла очень тяжело это делать, тем более, когда опаздываешь. Поэтому, приведя их в более-менее опрятный вид, решила, как Любаня, заплести косу. Так хотя бы не будет сильно заметно, что они немного мокрые.
Выглянув в небольшое окошко, и глубоко вдохнув теплого летнего воздуха, такого, который бывает только в деревнях, наспех влезла в белые туфельки из цветной кожи, которые мне подарил уже Виктор. Я была абсолютно уверена, что стоили они не мало и даже сопротивлялась такому дорогому подарку, но он и слышать ничего не желал.
– Когда я их увидел, то сразу понял, что сделаны они были только для тебя.
На мой вопрос почему, он ответил, что они такие же милые и невинные, как я сама, и по всему свету другие такие не сыщешь.
Улыбнувшись такому теплому воспоминанию напоследок, я взяла четыре кусочка хлеба, щедро намазанные маслом, которые так заботливо для меня приготовила маменька, завернула их в старую газету, а затем вложила в платок, концы которого завязала узлом, в конечном итоге получив своеобразную сумку. Мы заранее договорились, что каждый из нас принесет с собой на прогулку.