Фауста Авзония?
Фабриций постоянно носил в сердце ее образ, но теперь это был уже другой образ, более чистый, более светлый. То, что раздражало надменного солдата, перед тем преклонялся христианин, очищенный страданиями и размышлениями. Сопротивление весталки, отказывающейся от высшего счастья женщины ради долга, окружало Фаусту орелом святости.
Фабриций теперь знал, почему весталка отталкивала его любовь, и любил ее за это еще сильнее, ибо к его чувству присоединялось уважение к ее воле, поборовшей все искушения.
Память о Фаусте сопутствовала ему по дороге в Италию. С надеждой на победу его неостывшая любовь соединяла надежду на обладание любимой женщиной. В Константинополе всем было известно, что Феодосий решил во что бы то ни стало закрыть все храмы язычников. Если бы Гайнас сегодня разбил Арбогаста, то завтра в Рим уже мчались бы курьеры с приказами императора. А эти приказы обратили бы в ничто все обеты, уничтожили бы все законы прошлого. Фауста, освобожденная от присяги, может быть, откликнулась бы на его любовь.
Фабриций, идя следом за горцами, вспоминал, как он прощался с Фаустой. В ее голосе тогда не было сурового гнева. В нем скорее слышалась сдерживаемая скорбь о чем-то желанном, но, увы, неосуществимом.
– Твоя знаменитость и дальше пойдет пешком? – спросил один из лазутчиков. – Мы уже спустились вниз.
В долине царила совершенная темнота.
Фабриций приложил руку к губам и крикнул:
– Саул!
– Это ты, воевода? – отвечал кто-то по-готски.
Через минуту возле Фабриция выросла высокая фигура с турьими рогами на голове.
– Все в порядке? – спросил Фабриций сотника.
– Неприятель до сих пор не придвинулся ближе.
– Дай мне своего коня.
Вдали мигала длинная цепь красных точек – к этим-то огонькам и направился Фабриций. Когда он приблизился к ним, его остановил грозный окрик:
– Кто там?
– Воевода Винфрид Фабриций пришел со словом мира и дружбы к воеводе Арбитру! – отвечал Фабриций.
Из мрака показались два всадника. Один из них поднял фонарь и внимательно осмотрел Фабриция.
– Проводи! – коротко сказал он своему товарищу.
Галлы, закутавшись в плащи, кучей лежали на голой земле и спали крепким сном солдат, утомленных напряженным днем. Посреди лагеря, перед не догоревшим еще костром, сидел Арбитр в полном вооружении на опрокинутом ведре. Он оперся головой на руки и дремал.
Его пробудил шум шагов.
– Что там такое? – проворчал он, протирая глаза. – Винфрид? – Он узнал воеводу. – Откуда ты и по какому делу?
– Друзья обыкновенно навещают друзей, – ответил Фабриций.
Арбитр многозначительно улыбнулся.
– Ты выбрал хорошую минуту и хорошее место для свидания, – сказал он. – Отойди в сторону! – крикнул он солдату, который привел нежданного гостя.
Оставшись вдвоем с Фабрицием, он спросил тихим голосом:
– С чем пришел ты? Времени у меня мало. Я знаю, что ты служишь у Феодосия, и видел тебя сегодня на поле битвы.
Фабриций наклонился к нему:
– Я пришел спросить, вознаградил ли тебя Арбогаст за нанесенную обиду?
Фабриций не докончил. Арбитр посмотрел на него с таким бешенством, что он приложил руку к мечу.
Воевода Галлии молчал несколько минут, закусив нижнюю губу, потом сказал:
– Тебя прислал Феодосий? Чего он хочет от меня?
Вместо ответа Фабриций подал ему навощенную дощечку.
Арбитр долго читал письмо императора. Его лоб нахмурился, рука теребила бороду.
– Это все?
– Твоих трибунов Феодосий украсит золотыми цепями, а солдат осыплет деньгами. Ты знаешь, что император сумеет быть щедрым.
Старые товарищи по оружию опять замолчали. Арбитр неподвижно уставился глазами в кровавый блеск огня.
– Что мне отвечать Феодосию? – шепотом спросил Фабриций.
Арбитр осторожно осмотрелся кругом.
– Я не знаю – это зависит не от одного меня. До завтра осталось много времени. А теперь возвращайся к своим – нас может кто-нибудь подслушать. До свидания по ту сторону гор.
Он хлопнул в ладоши.
– Проводить воеводу до последней стражи! – приказал он солдату.
Еще утренняя мгла висела над долиной, а оба войска уже готовились к новой битве.
Над восточным хребтом Альп стояло огромное красное солнце, окруженное золотистым ореолом.
– День будет ветреный, – говорил Арбогаст своим окружающим.