– Не всегда, – сказала она Киму. – А теперь скажи мне, ты рад?
– Одна моя половина…
– А другая?
– Испугана, – признался Ким. Он не мог заставить себя сказать ей, что теперь, когда он начал свою карьеру писателя, когда он стал думать о том, чтобы оставить свою прежнюю работу и вести по-настоящему независимую жизнь, о которой он мечтал, ребенок был бы помехой. Он не сознавал этого до сих пор, но уже изменил свое мнение о колпачке. Он начал понимать, что его лихорадочная, импульсивная жизнь, которую он любил, жизнь, которую он делил с Салли, зависела от этого кусочка резины.
– Как ты себя чувствуешь? Я имею в виду физически?
– Прекрасно, как никогда прежде!
– Ты никогда и не выглядела лучше! – Несмотря на затянувшееся торжество, глаза Салли блестели, ее золотистые волосы играли в лучах солнца.
– И. ты такая же стройная, как всегда. По твоему виду и не скажешь, что там уже сидит ребеночек.
Он коснулся ее живота. Отсутствие явных физических перемен в Салли улучшило самочувствие Кима. Он знал, что понадобится время, чтобы привыкнуть к этой мысли.
– Я тоже немного боюсь. Думаю, все боятся, – рассудительно заметила Салли. – А теперь расскажи мне о другой своей половине. Счастливой половине…
– Я до смешного счастлив, – глаза Кима зажглись. – Я буду отцом! Представляешь! Вчера – подающий надежды писатель! Сегодня – будущий отец! Теперь мне действительно необходима работа.
– Почему? – Салли знала, что Ким всегда считал, что работает недостаточно усердно, и все же трудился больше, чем любой, кого она знала.
– Я собираюсь стать известным и богатым. Ребенку нужен отец, которым он мог бы гордиться.
– А если он – это она?
– Девочкам тоже необходим отец, которым можно гордиться, – сказал Ким. Ему как-то не приходило в голову, что будущий ребенок может оказаться девочкой. И не потому, что он хотел конкретно мальчика или девочку.
– Ты всегда говорил мне, что гордился своим отцом и тем, что люди приходили к нему со своими проблемами. Тебе не нужно делать еще большего для нашего ребенка… – Салли ощутила дрожь, произнеся слова вслух, – чтобы он гордился отцом.
– Ну, я буду таким богатым и таким знаменитым, что наследник Хендрикса станет самым гордым ребенком на двух континентах, – сказал Ким, его уверенность была подстегнута новостью Салли, но и его сомнения также возросли. Теперь очень многое, почти все – и образ жизни, который он хотел вести, и будущее еще неродившегося ребенка, – зависело от «Западного фронта».
Ким нежно поцеловал Салли на прощание и ушел в «Сан». Придя в офис, Ким уже чувствовал себя на вершине мира. Он не знал, было ли тому причиной его встреча с Максвеллом Перкинсом, или удивительная новость Салли, или это было просто его естественное жизнелюбие, но Легс Даймонд был прав, когда говорил, что спагетти и чеснок абсолютно исключают похмельный синдром.
3
– У нас проблемы с тиражом, – сказал Эс. Ай. в конце августа. Он пригласил Кима на ленч в соседний салун, и заказ их состоял из ставшего теперь обычным огромного количества виски и чуть-чуть еды.
– На нас давят с двух сторон. Эти слезливые сестрички из бульварных газетенок увеличивают количество своих читателей с каждым днем. «Ньюс» выходит в первые ряды. Херст планирует новый листок – «Миррор». Это одна сторона проблемы. Другая – журналы. Они тоже вгрызаются в ряды наших читателей. «Коллье» и «Сатердей ивнинг пост» увеличивают свои тиражи с каждым номером. По официальным сведениям, цифры «Сан» остаются стабильными, но это полнейшая ерунда. Я продолжаю говорить большим боссам, что нам нужно стать напористыми и содержательными, но это все равно что просить Валентино[5] перестать прилизывать волосы. Я просто тратил силы впустую. Вплоть до сегодняшнего утра. Сегодня наши боссы собирались на свой шабаш в офисе наверху.
Эс. Ай. увлекся и не замечал щербатой чашки с самогоном, стоявшей перед ним.
– Я пошел на это собрание вооруженным. У меня с собой был список наших наиболее популярных заметок. Знаешь, что было во главе списка?
– Нет, – искренне ответил Ким. Этого и ждал Эс. Ай.
– Твои парижские статьи за 1919 год. И знаешь, что мне нужно сейчас?
Ким пожал плечами.
– Еще! Еще! Еще! – воскликнул Эс. Ай., неожиданно снова становясь похожим на самого себя. – Я хочу, чтобы ты отправился в Париж – на этот раз «Сан» оплатит поездку – и сделал несколько свежих материалов. Я хочу прочесть о сексуальных мадемуазель, о хорошем вине в кафе на Левом Берегу, артистической тусовке, модных модельерах, каштанах в цвету… ну, знаешь, всю эту ерунду, которая заставит нашего среднего Джо высунуть язык от удовольствия, – Эс. Ай. прервал поток слов, чтобы поднять чашку и сделать долгий удовлетворенный глоток.
– Я не забыл упомянуть сексуальных мадемуазель?
– Не забыли, – засмеялся Ким. – Знаете, уже второй раз за это лето мне говорят, что Париж – это центр всего мира.
– А другой парень платит?
– Вы шутите? Он достаточно богат и к тому же издатель. Следует ли мне что-нибудь добавить к сказанному?
– Черт, нет! Богачи и издатели – самые дешевые ублюдки в мире. Кстати, я слышал, «Скрибнерс» собирается публиковать твой роман.
– Верно, – сказал Ким. Эс. Ай. вовремя упомянул о нем, и Ким ждал поздравлений.
– Черт возьми, как ты нашел время, чтобы написать роман? Ты должен был работать на меня.
– Это было нелегко. Я работал ночами и по выходным. Я практически убивал себя.
– Хорошо, – смягчившись, произнес Эс. Ай. – Так когда ты едешь в Париж?
– Салли беременна, – сказал Ким.
– А какое это имеет значение? Она не нуждается в тебе больше. Свою часть работы ты уже выполнил. Я хочу, чтобы ты поехал как можно скорее…
– Знаю. Вчера! Вчера! Дайте мне немного времени подготовиться.
– Сколько угодно. Ты уезжаешь послезавтра.
Ким кивнул. У него все отлично получится в Париже. Он все увидит. Со всеми встретится. Везде побывает. Но не на улице Монтань.
– Доктор Арден говорит, что мне не следует путешествовать, – сказала Салли.
– Что-нибудь не так? – взволнованно спросил Ким. Сейчас, когда у него было целое лето, чтобы привыкнуть к этой мысли, он уже с нетерпением ожидал появления ребенка. В тот день, когда Ким рассказал Салли о командировке в Париж, она вновь посетила доктора Ардена и поинтересовалась, может ли она ехать. В глубине души она была довольна, что доктор не одобрил идею поездки. Она на самом деле чувствовала себя хуже, но старалась не показывать этого Киму, потому что знала, как нетерпимо относился он к болезням, которые считал слабостью. Ранее доктор Арден отговорил Салли поехать в Сен-Луис навестить родителей.
– Ничего страшного. Просто иногда у меня идет кровь. В этом нет ничего опасного, пока я не напрягаюсь, – так говорит доктор Арден.
Ким выглядел несчастным.
– Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя привязанным, – сказала Салли. – Ребенок не родится раньше декабря, а к тому времени ты уже вернешься…
– Но я не хочу ехать один, – запротестовал Ким. Он боялся ехать один. Нет, это было не совсем так. Он боялся улицы Монтань.
– Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
– Но как я могу? Доктор Арден…
– Мы никогда не расставались с тобой. Ни на одну ночь со дня нашей свадьбы. Ты нужна мне, Сал.
Выражение его лица было таким потерянным, таким трагическим, что в этот момент Салли прошла бы все круги ада ради него.
– Я поеду в Париж, Кимби, если ты действительно хочешь этого.
– Я очень хочу, – ответил Ким, и глаза его снова зажглись. Рядом с Салли ему намного легче будет противостоять соблазну улицы Монтань. Салли защитит его от его собственных чувств. Он ликовал.