Именно на этой дистанции мы заранее воткнули в снег небольшие, но вполне заметные бруски-ориентиры. Они есть перед позициями каждого взвода. И гансы уже практически поравнялись с ними. Пора! Стреляю желтой сигнальной ракетой: приказ роте - гранаты к бою!
Две секунды - и синхронно взметнулись десятки рук, к немцам полетели смертельные «подарки»! Хлопки взрывов, крики боли по всей линии. Не зря учил, доводя до автоматизма броски гранат с задержкой, молодцы ребята! Красная ракета: пулеметы к бою, рота - к бою!
В первые же секунды огонь пехотных дягтерей здорово выкашивает наступающие группы немцев. На флангах гансам приходится залечь. Но в центре наступают сразу два взвода при поддержке бронеавтомобилей. Их пулеметный огонь заставляет красноармейцев залечь. Штурмовые группы фрицев последним рывком врываются в наши окопы...
Всё, с этого момента как командир я себя исчерпал. Пришло время действовать как боевой единице.
- Штурмовое отделение к бою!
Это я своему резерву «гвардейцев - рукопашников». Тремя группами от кп (по числу ходов сообщений) двигаемся ко второму взводу. Десяток другой секунд бега и мы врываемся в ад рукопашной схватки!
Впереди меня бегут двое бойцов. Очередь в упор из МП-40 срезала обоих: один поймал свинец полной грудью, второй получил ранение в плечо. Однако меня они фактически закрыли своими телами. Ответная очередь из моего ППД срезала немецкого унтера. Разогретый первым успехом я вылетаю в окоп, тут же нарываюсь на штыковой удар с боку. Удар штык-ножа пришелся на уровень груди. И Слава Богу, прошел вскользь, порезав ватник, гимнастерку и верхний слой мышц груди и рук. Боль дикая! ППД я выпускаю, но успеваю схватить карабин за ствол. Немец рванул винтовку на себя, порезанными руками я ее практически отпустил. Но тут же без замаха бью носком под коленную чашечку, вкручивая в удар бедро. Рывок винтаря на себя, с одновременным зашагом правой ноги под травмированное колено немца, толчок корпусом. Немец валится, все еще не отпуская карабина; бью сверху вниз стопой в голову.
Бойцы моей группы схватились в окопе с вражескими пехотинцами. Все красноармейцы из кадровых солдат, в своё время отлично подготовленных к штыковым схваткам. И несмотря на численное превосходство немцев, трое моих бойцов сумели перебить их, эффективно и умело работая штыками. От выстрела в упор погиб только один мой солдат; остальные ушли по окопам вправо, к эпицентру боя.
...Какой-то внутренний импульс заставляет повернуть голову вправо: над окопом стоит и целиться в меня очередной враг. Рывком прыгаю к противоположной стенке. Не слышу, а улавливаю, как в землю, где только что я стоял, входит пуля. Выронив карабин, нашариваю на поясе кобуру с ТТ. Немец спрыгивает в окоп, вскидывает свой маузер. Падаю спиной на дно, одновременно поднимаю пистолет. Лежа вверх ногами целиться не очень удобно, но с трех шагов не промахиваюсь. Слава Богу, маузер не автоматическая винтовка, нужно передернуть затвор. А я еще в самом начале немецкой атаки дослал патрон в ствол, расстегнул кобуру.
Всаживаю в живот фрицу три пули, чтобы наверняка, чтобы не хватило сил нажать на курок. Враг оседает на колени, выпуская карабин; изо рта обильно выливается кровь.
Резкая боль в запястьях; ТТ вылетает из рук. Это ожил мой первый немец, ударом ноги меня обезоружив. Второй удар обрушился мне на лицо. Сверху вниз - вернул должок. Наваливается сверху; получаю в голову несколько сильнейших ударов кулаками. Сознание практически потухло. К жизни меня возвращает нехватка воздуха и сжатые пальцы на моём горле. Это он зря.
В училище мне преподавали рукопашный бой по системе «САМОЗ». Этот опыт оказался на редкость полезным.
Левую руку кладу на душащие меня ладони. Слегка скручиваюсь на правый бок и что есть силы бью кулаком в локтевой сгиб, вкладывая корпус в удар. Не слышу, а вижу, как кривиться в крике боли лицо врага. Второй удар наношу туда же, но предплечьем, одновременно привставая на мостике - сбрасываю с себя фрица. Теперь сверху я, левая моя рука контролирует его руки. Немец парализован от боли в сломанном локтевом суставе, практически не сопротивляется. Наношу два быстрых удара кулаком в челюсть, выхватываю бебут. Кривой казачий кинжал, состоял на вооружение у артиллеристов и пулеметчиков в империалистическую. Им можно рубить, резать, колоть - универсальная штука. Обрушиваю два рубящих удара по голове, фриц начинает бешено вырываться. Доворачиваю кинжал клинком вниз и с животным рыком всаживаю фашисту в горло. Всё, этот готов.
Даже не осматриваясь, кидаюсь к валяющемуся ППД. Оглядываюсь. Вблизи справа и слева никого нет. Мой раненый спаситель уже верно потерял сознание. Выглядываю из окопа: прямо передо мной в 15 метрах бежит пулеметный расчет МГ-34. Ну твари, не уйдете! Вскидываю свой пистолет-пулемет. Промахнуться тяжело, но сдают нервы: высаживаю слишком длинную очередь, оружие клинит. Перекос патрона. Однако свою задачу оно выполняет: два немца остаются лежать, третий уползает. Ранен. Сознание успевает зафиксировать горящий слева «хорьх» и двигающийся на позицию третьего взвода танк. Кто уделал бронеавтомобиль? Вернувшийся слух фиксирует стрельбу дягтеря только на левом фланге. А еще он очень близко фиксирует немецкую ругань.