- Что это было, старик?
- Асуры входят в наш мир. Живые от их энергетики сходят с ума, становятся агрессивными. Мертвые начинают пробуждаться. - Генрих отправил в рот ломтик сухой колбасы, зажмурился, словно кот. - Но ты не беспокойся, я снял с тебя излишки энергии.
- Ты...колдун?
- Называй, как хочешь... - оглянулся. - У нас гость.
Свет костра не позволил увидеть, что происходит за его границами, но Максим и сам уже слышал приближающийся треск. Кто-то ломится сквозь стену орешника, не утруждая себя поисками проплешин в стене кустарника. Старик что-то зашептал, замысловато соединив пальцы. На границу света выбрался человек в джинсовом костюме. На мгновение замер, словно приглядываясь к троице, сделал шаг вперед.
- Аааа!.. - Мария опрокинулась на спину, судорожно отползая дальше.
Лицо пришельца лицом не являлось: распухшее месиво плоти и осколков костей. Тускло блеснул синеватый глаз, сохранившийся просто чудом. Максим цапнул карабин. В сознании мелькнуло узнавание, и по телу пробежала волна ужаса, родившаяся где-то в солнечном сплетении.
- Кыш, болезненный! - крик Генриха бичом ударил по мертвецу, отталкивая назад. - Вот и мертвецы полезли! И брось ты «Сайгу». Думаю, второй раз труп убить не так просто.
Оглянулся к Марии, успокаивающе погладил по лицу.
- Успокойся, маленькая... - старик ласково улыбнулся, - бродяга тебя не тронет, можешь его не бояться.
Мертвец, пошатываясь, пошел вокруг костра, не отрывая взгляда от обмершего Максима. В нос ударила гниль и что-то сладковатое, удушающее. Взгляд трупа стал ощутим тяжелым, боль в глазах запульсировала сильнее и...
«...Он забежал в подъезд, остановился на пару секунд, вжимаясь в бетон. По лицу стекла капля пота. Под ребрами колет, сердце ломится из груди. Город сошел с ума! Троица ментов на Комсомольской ногами топтала какого-то парня, а во дворе, на осине, болтается висельник. Бред!
Катюша! Мужчина забежал по лестнице на второй этаж, толкнул крайнюю дверь - заперто. Достал связку ключей, через мгновение вбежал в прихожую. Почему нет света? И так тихо? Повернулся к спальне. Из-под двери просачивается голубоватый свет. Фууу... Жена Катьку укладывает. Вытер рукавом лицо, на цыпочках прошмыгнул на кухню... и подскочил от неожиданности!
На табуретке, покачиваясь из стороны в сторону, повернулась к вошедшему полноватая женщина. Немного раскосые глаза, нос кнопочкой, грязноватый бело-красный халат. Соседка. Но почему тут и...в таком виде?
- Тамара, ты что тут делаешь?!
Женщина медленно поднялась, подошла ближе.
- Я же из-за тебя все это... Я люблю тебя, Рома...
В груди ощутимо екнуло. Знакомый, белый халат. В кровавых пятнах. Резко развернулся и ворвался в спальню, чуть не упав на пороге. Света лежала на полу, лицом вниз. Ночная рубашка задралась, открывая белые ягодицы и краешек поясницы. Шелк, изначально белый, на спине насквозь промок кровью, сочившейся из многочисленных рубленых ран. А рядом...
Рядом застыли глаза дочери: широко открытые, удивленные. Вот только голова... Голова девочки лежала на полу, словно торчала из пола. Настоящий, персидский ковер разбух, стал темно-красным. Рвотный позыв скрутил, заставляя освободить желудок от остатков пищи. Мужчина упал на колени, ладонями во влажный ворс. Желудок скрутил еще один спазм, и еще один...
По коридору пробежала Тамара, выскочила на лестничную площадку. Мужчина, зажав рот, вывалился из спальни, ударился плечом о шкаф. Медленно поднялся. Глаза перестали видеть. Махнул предплечьем по глазам, стирая слезы. Пошел к открытой двери, постепенно ускоряясь. Выскочив на площадку и услышав внизу удар двери подъезда, побежал на звук.
Тамара не смогла убежать далеко от подъезда. Убегая, ударилась босой ногой о бордюр, упала. Попыталась встать, но разбитая ступня подвела, и женщина снова упала. Поползла, слыша сзади шаги.
Первый удар тяжелого ботинка попал в бок. Ребра хрустнули, взорвав сознание болью. Женщина закричала, попыталась встать, но очередной удар пришелся в голову. И еще один. Еще. Еще! Сознание померкло сразу, но жизни цеплялась за тело, сопротивляясь приближающемуся концу. Один из ударов разломал кости таза, вырывая сознание из небытия болевым шоком. Изломанная женщина смогла лишь открыть рот...
Хлопнула дверь подъезда.
- Вот бл*!
Мужчина поднял глаза, оглянулся на замершего парня в пятнистом костюме. Тот выпустил из руки рюкзак, вскинул вверх ружье. Удар в лицо, ослепляющий болью, мгновение невесомости. Мир гаснет...»
Щеки обожгло болью, в висках застучало.