Геллерт улыбнулся, и знакомая искра мелькнула в его глазах.
— Возможно, за пределами этого мира есть место, где мы встретимся вновь. Место, где можно повернуть время вспять, где можно совершить правильный выбор.
— Возможно, оно есть, — Альбус легко сжал руку Геллерта, прежде чем убрать свою.
— Странное чувство, — сказал Геллерт, — понимать, что это конец. Я говорил тебе, что верю, что скоро умру, и думаю, я знаю, почему, — он кивнул на повреждённую руку Альбуса. — Всё это время я знал, что ты ещё жив. Думал, случись что с тобой, и я исчезну. Моё сердце отказывает мне в праве уйти, потому что всё ещё связано с твоим.
Альбус улыбнулся.
— Какая романтичная теория, Геллерт. Не думал, что ты можешь мыслить так.
— У меня было много часов, чтобы подумать о моих грехах, о том, кем я был и кем должен был стать. И когда я сейчас обращаю взгляд в прошлое, ты — единственное, что я вижу. Ты был тем идеалом, к которому я должен был стремиться; я должен был стараться быть достойным тебя и уж точно не пытаться извлечь выгоду из твоей любви, Альбус. Я должен был воздать тебе сторицей — теперь я это знаю. Просто знаю, хотя осознание этого и заняло куда больше времени, чем должно было, поэтому теперь моё сердце бьётся для тебя. Не для власти, господства или даже свободы. Для тебя. Вот почему я верю, что когда ты покинешь этот мир, я последую за тобой.
Альбус осторожно провёл пальцами по его щеке, и Геллерт прикрыл глаза.
— Я надеюсь, что придёт время, когда я вновь увижу тебя, Альбус, — прошептал он.
— Это взаимно, — ответил Альбус мягко. — Если твоя теория верна, и есть место, где мы сможем встретиться вновь, я буду ждать тебя там.
Он убрал руку, однако глаза Геллерта остались закрыты. Когда же он открыл их вновь, Альбуса уже не было рядом, и Геллерт позволил себе осесть на пол камеры, неспособный более держаться на ногах, приложил ладонь к месту на щеке, которого касались пальцы Альбуса.
Всё, что ему оставалось теперь, это ждать и надеяться.