— Ты мне поверишь? Меня убили.
И тело в цинке родным прислали.
Очнулся — трубки да медсестричка.
— А тело?
— Тело? Однофамилец.
— Да ты присядь?
— Ты присядь, ты старше.
— Садись, я крепок. Мне и не нужно.
— Похоронили. И я приехал.
Стою: могила, знакомый парень.
Меня увидел и чуть не умер…
— Да ты садись, и не так бывает.
Ты жив сейчас. Значит это надо.
— Кому? Не богу ж?
…катилось солнце.
Высокий город вокруг, как горы.
Закат внезапный — как тьма на сердце.
Кому он нужен? Коль просто катит?
— … нас было тридцать, шестнадцать стало.
— Где? Неужели..?
— Я сам не знаю.
Автобус ехал. И вдруг — взорвался.
Погиб без боя… Кому же нужно?
Заката блики горели красным.
Мы без следа, если что, уходим.
А память — росчерк
Заката в небе.
Уйти придётся. Но не без боя?
Она
1.
И ты придёшь, как весна приходит.
И спросишь: «Ждал меня? Нет? Да, ладно?»
Под мышки холодные сунешь ладони,
Дохнёшь ладаном.
Нет, я не ждал. Мне там сыро, страшно:
Там мгла, порог и звон с перепадами.
Мы просим день вернуться вчерашний,
А надо ли?
Не умерла, лишь ушла. Вернулась.
Чего хочу я теперь? Не знаю.
Молил, чтоб ты, уходя, обернулась.
Таял?
Весна пришла, отогрела вены.
И вскрылся Стикс. И с его теченьем
Харон не справился. Несомненно –
Просто влеченье.
2.
Я вырос там, где тополь ломает асфальт,
Меня не сломишь и не сгноишь на корню.
Я — тот, что есть. Меня не исправить.
Гоню?
Утром к зеркалу, не разлепив век.
Сколько ещё, если первых — семь?
Купаясь в венах и не вскрывая рек –
Зачем?
3.
Я тебе буду мужем, отцом и сыном,
Напою из ладоней, сгорю для тебя свечой.
В миг, когда назову любимой, –
Начнётся отсчёт.
Ты моя белая, та, что чернее ночи.
Ты моя чёрная, та, что белее дня.
Та, что в лицо мне опять хохочет,
Рожая и убивая меня.
Рассвет
И наступит тот день, когда время измерят и взвесят,
И знамёна изрежут на имена.
Одинокий мой крик отразится как десять,
И поднимается с трона Цена.
И железное зарево треснет, и вскинется пламя,
Пожирая забывших рассвет.
И весёлые травы нам станут стенами.
И, как воду, впитают наш свет.
В тихой сырости мглы, без любви и без тени,
Я забудусь в доспехах из Матери-тьмы.
Я к вам шёл без меча, в перламутре плетений.
Почему: «Со щитом!» — мне ответили вы?
Время глухих поэтов…
Время глухих поэтов,
Время слепых прозаиков.
Только молится флейта,
Только на небе — зарево.
Только рассвет, смущаясь,
Прячет зрачок в ресницах…
И птицы с курса сбиваются,
Падают в небо птицы.
То, что в детстве куда-то дели…
То, что в детстве куда-то дели,
Заиграли и не нашли,
Доросло примерно до Бездны,
И загнулось за край Земли.
Со слонами и черепахой
По ночам гоняет чаи,
Режет душу мне на зарплаты
И транжирит беды мои.
Я не знаю, каким мечтало
Детство в детстве меня узреть.
Но отпело и отлетало.
И боюсь за ним не успеть.
Под ресницы дня — голубой зрачок…
Под ресницы дня — голубой зрачок…
Небо?
Ты не жди меня — спусковой крючок…
Жребий?
И молитвой ввысь
За меня молись…
Время одуванчиков
Ветер не ждёт,
Пока головы отцветут.
Рвёт и терзает дым
Огородных костров.
Холодно. Что хотел?
С тобою — Сибирь. И день.
И твой удел — только миг.
И рассвет — до снов.