— Юль…
— Нет… Я понимаю, что тебе тоже тяжело… Тяжелее, чем мне, но… Пожалуйста… Скажи, что все то, что ты говорил Ване, Киру с Филом… Скажи, что ты не прощался с ними навсегда… Максимум… До завтра, да?
Слышать правду порой больно, но лгать, зная, что нас ждет — было не лучше. Я поманил ее, чтобы вновь легла, и она сделала это, прижимаясь настолько сильно, что у меня защемило в боку.
— Почему ты молчишь? — она шептала, наверное, все еще пытаясь казаться сильной. — Почему не хочешь сказать, что все не так, как… как выглядит. Тебе же не плохо! Ты же улыбался друзьям, ты не жаловался… Марин, давай сделаем тебе укол, ты поспишь… и все пройдет. Давай?! Пожалуйста…
— Знаешь, мне всю жизнь говорили о том, что у меня ничего никогда не получится, о том, что я неудачник и не добьюсь того, о чем мечтаю. С самого детства я был ничтожеством, и принимал это за норму. С самого детства до момента, как ты ворвалась в мою квартиру… Когда мы познакомились… в тот день я узнал, что мне осталось жить месяц, представляешь?! Всего лишь месяц. Тридцать дней. Я собирался опустить руки, бросить все, лишь бы это поскорее закончилось, но… благодаря тебе эти «тридцать дней» стали шестью месяцами. Юль, моя жизнь за полгода стала ярче, чем за все прожитое время. Я не жалею ни о чем. — Я выдохнул, продолжая перебирать ее волосы и решая, что сказать, чтобы ей потом было легче. — Поначалу, мне было страшно, что если ты привыкнешь ко мне… то потом будет больно. Теперь, я знаю, что будет больно, но только подумай, сколько прекрасных воспоминаний ты мне подарила. Просто… вдумайся… Ты осуществила все мои мечты. Все.
— Но это не значит, что я готова тебя отпустить…
— Ты же знаешь, что я всегда буду рядом с тобой. Пока ты меня помнишь — я рядом… Главное, пообещал мне, что не наделаешь глупостей, после того, как… это произойдет, хорошо?
Она молчала, и мне это безумно не нравилось. Я знал насколько упрямой иногда Юля бывает, и это молчание меня терзало.
— Юля!
— Я поняла тебя… — отозвалась она.
— Пообещай, что как бы больно тебе не было, ты не натворишь глупостей. Ты будешь жить и радоваться жизни так же как это делала рядом со мной, хорошо?!
— Я поняла.
— Ну нет, — я усмехнулся, понимая, что она просто на зло мне решила спорить… в такой момент. — Посмотри на меня.
Юля вновь села, провела руками по лицу и взглянула на меня. Растрепанная, с красными глазами, пересохшими губами, она смотрела на меня и… не понимала, что уже все… Ничего нельзя исправить. Уже нечего исправлять.
— Пообещай, что ты будешь такой же, как и в день, когда мы познакомились. Улыбнись мне… Все не так страшно, как кажется. Никто из нас не вечен.
— Ты говоришь улыбнуться в момент, когда… мы прощаемся… Ты нормальный? — она показала головой и провела рукой по лицу.
— Со дня нашего знакомства я всегда восхищался тем, как стойко ты выдерживала… да абсолютно все, что происходило со мной! А теперь вижу только слезы. Юль. Не хочу, чтобы ты плакала. Не хочу, чтобы из-за меня ты страдала. Знаю, что много прошу от тебя, но… просто так нужно.
— Думаешь, что я выполню последнее твое желание? Так вот знай… нет! О, Господи… какая дура… — она обхватила голову руками, попыталась сдержаться, но я слышал, как из ее груди вырвался хрип, а несколько слезинок упали на постель. — Марин, милый, я не могу… не могу улыбнуться… Я не могу спорить, но и не могу улыбнуться. Мне больно. Страшно. Прошу, давай сделаем укол.
— Юль, — я вновь притянул ее к себе, целуя в соленые от слез щеки и обнял покрепче. — Все хорошо. Успокойся. Я возможно, что это всего лишь такой день. Может быть все обойдется. Но знаешь что? В моем кабинете, в сейфе лежит коробка, в которую я сложил все самое важное. Как только случится то, что… случится, открой ее. Я слишком труслив, чтобы рассказать тебе про то, что написал завещание и оставил тебе небольшое такое послание. Ой, я проболтался?
Юля рассмеялась, сквозь слезы, но этого я и добивался. Она улыбалась. Снова улыбалась, и от этого мне стало еще больнее. Я сломал ее. Сломал ее стержень, который все это время держал ее. Проведя рукой по ее волосам, я глубоко вдохнул аромат ее тела… сирени, и похлопал по постели рядом с собой, подзывая Боню. Он сразу же весело виляя хвостом запрыгнул к нам, облизывая то Юлю, то меня.
— Ты написал завещание?! — вдруг удивленно переспросила Юля, приподнявшись и взглянула на меня.
— Мне просто стало страшно, что Лена со своим сыном может претендовать на квартиру и все, что у меня есть. А так… все достанется тебе. Здорово, да?
— Ты дурак.
— Не хочу соглашаться. А знаешь, что?! Мне уже получше. Ты была права… давай сделаем укол, поспим немного. — Улыбнувшись сказал я, на что Юля кивнула, собираясь как можно скорее принести мне шприц.
— Ну вот! А ты спорил! — почти пропела она, целуя меня, и выбежала из комнаты.
Время подходило к концу. Рухнул храм, который отчаянно пытался выстоять под гнетом навалившегося на него ненастья. Я провел рукой по лицу, понимая, что этот тот самый момент, когда уже не должно ничего тревожить и волновать. Боня лизнул мою ладонь, требуя ласки, но сил у меня уже не было. Я провел пальцами по его морде, которой он уткнулся в мою руку.
«Береги ее…» — пронеслось в моей голове, после чего все померкло… навсегда.
Эпилог
«Посвящается самому дорогому человеку, который вытащил меня со дна и подарил лучшие шесть месяцев. Посвящается моей Юлии… Моей маленькой, но сильной Юле, прошедшей этот сложный путь с самого начала. Все слова ниже — это лишь малая часть, которую я хотел, но так и не смог сказать, глядя тебе в глаза.
Жизнь — череда хороших и плохих дней. Еще вчера светило солнце — день был хороший, но уже сегодня оно прячется за тучами и кажется, что все плохо. Но не расстраивайся раньше времени… Хорошее прячется где-то глубоко, пытаясь научить нас ценить не только светлые и солнечные дни, но и пасмурную погоду. Пока мы живы, мы обязаны брать от жизни все, должны радоваться каждому дню, ведь мы проснулись, мы живы… мы дышим, и это главное счастье.
Ты говорила, что болезнь не делает меня немощным, и ты была права… я прожил прекрасную жизнь с тобой. Да, она была слишком коротка, но я счастлив. Ты всегда была рядом, поддерживала меня, хотя тебе самой было сложно. Ты сильная. Ты справишься. У тебя все будет хорошо, я просто уверен в этом.
Если ты читаешь эти слова, значит тебе стало легче, и наш друг передал мою книгу. Каждая строчка здесь наполнена воспоминаниями, моментами, которые мы прочувствовали, прожили… Не устану благодарить тебя за то, что ты сделала для меня. Ты — подарила мне жизнь, когда я отчаялся. Ты — сильная! Ты — героически выстояла, зная, что в любой момент все прекратится. Мне не хотелось бы, чтобы ты видела меня немощным, больным, прикованным к постели, но надеюсь, что я буду бороться до последнего. Надеюсь, что я боролся, а не впал в беспамятство.
Эта книга — моя благодарность тебе. Я хочу, чтобы все знали сколько силы и мужества может быть в девочке, только начавшей свой жизненный путь. Ты пережила то, чего не должна была переживать. Ты выстояла, и я горжусь тобой! Я надеюсь, что теперь тебе легче… Не знаю сколько времени прошло с момента моей смерти, но уверен, что Ваня поддерживал тебя, и видя, что все хорошо — передал книгу.
Юля, знай, что я всегда буду рядом с тобой. Даже если ты меня не видишь, я все равно рядом с тобой… Я рядом, и я горжусь тобой, радуюсь твоим маленьким и большим победам и стараюсь укрыть тебя от всего.
Спасибо тебе…».
©Марин Виеру «Пока цветет сирень».