— Перестань думать о плохом! — сказала Юля, включая радио и весь салон тут же погрузился в музыку. — Пристегнись.
Я чувствовал себя двояко. Словно сам навязывался… хлопнув себя по карманам, убедился, что взял бумажник и выдохнул. Я уж точно не буду «развлекаться» за счёт девчонки. Все-таки я мужчина. Возможно, не мечта каждой женщины, да и… далеко не тот, за кем все бегают, но я не хочу терять лицо.
Юля крепко держала руль двумя руками, стучала пальцами в такт музыке, иногда поглядывала на меня и улыбалась. Она была полна энергии, заставляла и меня улыбаться. Из-за таких, как она я мог поверить в чудо, каким бы оно не было. Рядом с ней все расцветало. Странно, что она всю дорогу молчала, а я думал о том, как жаль, что я не встретил ее месяцем раньше. А еще хуже это то, что девчонка может привыкнуть ко мне настолько сильно, что моя смерть может навредить ей. Я этого не хотел. Но я понял, что стал эгоистом, потому что хотел провести последние дни с ней. Только с ней мне было не страшно, только с ней я мог наслаждаться жизнью… Только она этого еще не понимала. Да и я был в растерянности. Мы знакомы третий день. Ничего друг о друге не знаем, но…
— О чем ты думаешь? — спросила Юля, остановившись у светофора и повернувшись ко мне. — Правда, расскажи, что тебя тревожит?
— Думаю, как избавиться от тебя…
— Марин…
— Я не хочу этого, но… просто ты же сама понимаешь, что совсем скоро произойдет то что нельзя будет исправить.
— И что? Зато мы… — она не договорила, потому что машина позади посигналила и нужно было ехать дальше.
Я проклинал водителя, ехавшего на своей колымаге позади. Из-за него я так и не узнал, что она хотела сказать. Кажется, Юля просто не понимала, что еще немного и наши встречи закончатся навсегда. Я умру, а она… будет жить дальше, и я надеюсь, что счастливо. Да и что я раскис? Она — волонтер. Возиться со мной — это её работа. Её увлечение. Так нужно относиться к этому равнодушно. Не нужно думать о том, что будет после… нужно пожить для себя. Сколько там мне осталось? Недели три?
День не задался, кажется, с самого утра. Каток оказался закрыт, там велись какие-то работы из-за того, что у них на следующей неделе будет проходить игра в хоккей. Юля расстроилась, но не сдалась, поэтому мы поехали в другой конец города, лишь бы исполнить желание. Я пытался её отговорить, но она спорила со мной до хрипоты и слез.
Юля вела машину спокойно, уверенно, иногда поглядывая на меня, но ничего не говоря. Уверен, что за этот день она устанет настолько, что не захочет больше таскаться со мной. Уверен, что такое возможно. Вполне себе.
Нам выдали коньки, и Юля, визжа от радости, потащила меня на каток. Я был готов просто постоять и посмотреть на то, как будет кататься она, но девчонка была настроена решительно.
— Если будет нужно, я сама одену тебе коньки и вытолкаю на лёд!
Это было забавно. Смотреть на то, как девчонка, которая младше, почти вдвое, угрожала так, словно я был непоседливым мальчишкой. Делать было нечего. Я захотел подыграть. Пусть думает, что правда. Пусть почувствует власть, раз уж ей не хватает, а я… просто проведу весело время. Главное, не разбить себе чего-нибудь.
Я надел коньки, достаточно быстро справился со шнуровкой и взглянул на Юлю. Она кивнула в сторону самого катка, на котором было слишком много людей. Вряд ли бы они увидели мою «великолепную» программу, но… что-то мне говорило, что я ненормальный. Возможно, болезнь на это как-то повлияла, а может быть я просто хотел в последние дни сделать то, чего никогда раньше не позволял себе.
Добраться от скамейки до катка оказалось не так уж сложно, но стоило мне спустить одну ногу на лёд, как она тут же поехала вперёд, а другая не успевала за ней. Я держался руками за борта и боялся, что смогу на собственном примере понять, что значит фраза: одна нога здесь, другая там. Юля толкнула меня в спину, чтобы я не задерживался, и я ступил второй ногой на лед. Удержался, но поспешил схватиться за борт, но уже чуть дальше от дверцы, которая разделяла нормальный пол и искусственный лед.
— Ну ты чего? Совсем не умеешь кататься? Да ладно, не поверю. — Юля чувствовала на льду себя уверенно, лишь иногда смотрела по сторонам, чтобы никому не попасться под ноги.
— То, что я катался на роликах году так в девяностом — не делает меня мастером фигурного катания.
— Так, ладно. Давай мне свои руки! Я помогу тебе! — она протянула мне руки в забавных белых рукавичках, и я взял ее за руки.
Признаться, боялся что упаду сам и потяну ее за собой, но первые шаги на коньках были лёгкими. Юля смеялась, радовалась, как маленькая, а мне становилось легче. Даже гул людей, катающихся рядом с нами, не вызывал головные боли.
— Давай! Левой. Правой. Левой. Правой! Получается же! — Девчонка была «прекрасным» учителем, как она думала, но была настолько увлечена моим учением, что путалась в своих ногах. — А-а-ай! Чуть не упала!
— Держись крепче. — Улыбнулся я, крепче сжимая ее руки в варежках.
— Я вообще-то умею стоять на коньках, в отличие от тебя, так что… — она отпустила одну мою руку и начала поправлять шапку, которая сползала ей на глаза. — …так что не отвлекайся. Давай попробуешь теперь без моих рук. Только не стой на месте.
Стоило мне отпустить вторую руку, как Юля потеряла равновесие и с визгом начала падать. Я схватил ее за руку, попытался удержать, но лёд был слишком скользкий. Упал. Юля звонко рассмеялась. А я больно ударил колено. Но вся боль ушла, как только я взглянул в ее глаза… Она лежала, смотрела на меня и не могла сдержать смех. Меня ситуация забавляла, но я думал совершенно о другом. Просто смотрел на девчонку и чувствовал, как хочу жить дальше. Хочу каждый день видеть ее глаза, слышать смех, хочу целовать ее покрасневшие от холода щеки и потрескавшиеся, обветренные губы. Дурак… никогда не думал, что настолько влюбчив в людей, которые делают мне добро. Да ко мне никогда никто так не относился, как эта девчонка. Совсем ещё маленькая, но такая… благородная. Я видел, как ее взгляд блуждает по моему лицу и как глаза внимательно изучают контур губ, но не мог позволить себе нарушить дистанцию.
— Полежали. Отдохнули и встаем. — Сказал я, поднимаясь на ноги, боясь рухнуть вновь, но обошлось.
Юля поднялась следом за мной, снова поправила шапку и сделала небольшой круг вокруг меня. Еще какое-то время мы провели на льду, но время, отведённое нам на катание, наконец-то вышло. Мы переобулись, и Юля предложила посидеть, пообедать в кафе. Лёгкое головокружение я почувствовал ещё на льду, но решил не обращать внимания. Да такое бывало. Действие укола должно было продлиться ещё часов десять максимум. Мы пошли в ближайшее кафе. Юля сняла шапку, и я рассмеялся. Волосы спутались, перекрутились и выглядели так… мило, по-домашнему, но девушка тут же пригладила их ладошками и собрала в тугой пучок. Она это делала настолько непринужденно, даже не замечала ничего вокруг, будто бы так было нужно.
— Что мы закажем? Я знаю, что здесь вкусные биточки! Мой папа их просто обожает, но… Думаю, что можно было бы супчиком перекусить, да? После катка — атмосферненько так! — девчонка рассмеялась, сверкнув глазками и вновь принялась изучать меню.
Я открыл меню и склонился над ним, прицениваясь, как вдруг на страницу капнула бордовая капля… затем ещё одна и еще.
— Вот дерьмо… — тихо выругался я, потянувшись за салфеткой и столкнулся с испуганным взглядом Юли.
— Все хорошо. — Попытался ее успокоить я, хотя сам испугался не на шутку.
Прошлый такой раз закончился тем, что я неделю провалялся овощем. Я запрокинул голову и приложил салфетку к носу. Из белоснежной, она тут же стала алой.
— Давай я вызову скорую! Или поехали домой… — засуетилась девушка, но я старался ее успокоить.
— Это всего лишь… кровь. Давление подскочило. — Усмехнулся я, хватая ещё одну салфетку. — Все-таки я уже достаточно взрослый, не привык к таким… нагрузкам. Сейчас все пройдет.
Но прошло минут десять, а кровь все также сочилась. Я чувствовал себя виноватым. Знал, что испортил Юле весь день, потому что она сидела с таким лицом, словно вот-вот заплачет. Ей было жаль меня. Просто жаль! Только поэтому она таскалась везде за мной или пыталась меня куда-то вытащить. Только зачем ей это все? Почему она так делает? Даже в тот момент, когда мне было плохо, она все равно была рядом, даже помогала. Попросила официанта принести мне льда, чтобы остановить кровь. Она… боялась, но все равно помогала. А что будет дальше? Нужно было как-то отделаться от нее. Съехать с квартиры? Номера телефона она не знает. Только имя… так было бы лучше для неё, но не для меня. Но нельзя было травмировать ее еще, возможно местами, детское подсознание. И я принял решение… поднялся из-за столика, отчего Юля сделала то же самое.