– Думаю, мы засиделись здесь, – выпалила она, небрежно стряхнув с его плеча соломинку, упавшую с утепленной крыши. – Еще немного и про нас поползут слухи.
Она шутила, но говорила подобное так часто, что Ивэн начинал злиться. Он желал видеть ее, не оглядываясь на возможные сплетни и не слушая предостережений. Но собственное имя и будущая корона его ко многому обязывали. Смятение нападало на него все чаще – он не был уверен в том, что поступает должным образом. Изо дня в день, находясь в Дагмере, ему представлялось, что он жонглирует горящими поленьями и каждое неверное движение может привести к краху. Ему было стыдно, но более всего его занимала Мириам.
Ранее ему не приходилось общаться с девушками, в особенности с такими, как она, но и поговорить об этом было не с кем. Однажды он хотел спросить совета у Моргана, но не решился, думая, что подобные проблемы с его высоты, покажутся совсем ничтожными. Поэтому Ивэну ничего не оставалось, кроме как быть собой, но не забывать об условностях.
– Пожалуй, ты права, – угрюмо кивнул он, чувствуя, что девушка хочет увести его подальше от коня, которого сочла опасным.
Он согласился не только потому, что хотел угодить ей. Снаружи доносились звуки, напомнившие о его прошлом, и любопытство распирало его.
– Закрывайся, Фестер! Шевелись! Тесса, никто не будет тебя жалеть только потому, что ты девочка! Резче! Вот так! Отражай!
В подобных криках учителя, его ударах, от которых он не всегда успевал укрываться, еще не так давно для него таилась надежда. Он был единственным мальчишкой из всех послушников, которому разрешалось покидать монастырь. Его учитель – мрачный бородатый наемник из Тирона – каждый день в любую погоду вкладывал в его руку меч на поле у его стен. Ивэн пытался выведать, кто нанял его и по какой причине, но не получил ничего, кроме оплеухи. В тот день, когда он отказался выходить за стены, наемник выволок его сам и знатно поколотил.
С тех пор Ивэн брался за свой деревянный меч с большей охотой, желая отомстить. Стремление поставить на теле учителя лишний синяк вело его до тех пор, пока он не стал наслаждаться боем. Со временем он понял, что каждая ссадина, каждое падение дается ему не зря, что ему уготована особая жизнь, которая рано или поздно настигнет его. Так и случилось. В одночасье все обрело смысл.
– Нападай! Вперед! Пропустишь снова – отправлю тебя назад к теткиной юбке!
Голос Стейна Ивэн научился различать безошибочно. С той самой первой встречи в саду под галереей. Всякий раз, видя его, юноша волновался. Он рассудил, что должен расположить к себе городского старосту любой ценой, но все еще не преуспевал в этом. Локхарт был в меру учтив и излишне холоден – этого Ивэну было недостаточно. Во многом потому, что он слишком хорошо помнил подслушанные слова.
Они кружили чуть поодаль от прогулочных загонов, за изгородями на земле, усыпанной песком. Они – это совсем еще юная, но крепкая девушка, и нападающий на нее мальчишка. За ними с восторгом следили десятка два глаз любопытствующей ребятни. Стейн же наблюдал за сражением на деревянных мячах с нескрываемым недовольством.
Когда Мириам привела Ивэна в конюшни, рядом не было никого. Все эти дети во главе с неприступным старостой города, набежали на огороженную поляну за какой-то короткий миг.
– Когда-то на месте этой девочки была я, – улыбнулась Мириам, придерживая молодого Бранда под руку. Она рассчитывала, что бой на тренировочных мечах не заслужит его особого внимания.
– Пойдем, – не оправдав ее ожиданий, проговорил он. – Хочу взглянуть на будущих защитников Дагмера.
В тот момент, когда юноша подошел ближе и облокотился на изгородь, Тесса ударила зазевавшегося Фестера щитом и тот неуклюже завалился на песок.
– Довольно! – пробасил Стейн. – Дерик, твоя очередь.
Одержавшая победу девочка ушла к ограждениям гордо вздернув нос. Мальчик задумчиво потирал ушибленное бедро. Дерик оказался длинноволосым и стройным мальчишкой постарше и Ивэн приметил, что в его возрасте ему было стыдно держать в руках деревянный меч.
– И Эйб.
Дети, наблюдающие за происходящим, зашептались и не удивительно – Локхарт выставил против юноши, которому было пора обзавестись настоящим клинком, мальчика, от силы прожившего десять зим. В его руках были слишком крупный для него щит и короткий меч.
Ивэн мысленно возмутился такому решению, но не сказал Мириам, прислонившейся к нему плечом, ни слова. Стейн тем временем ни разу не взглянул на них.
Бой оказался слишком коротким, чему никто не удивился. Юноша отразил несколько выпадов и повалил Эйба на землю, больно ударив его щитом ниже колен. Поморщился даже Локхаркт, а мальчик упал и захныкал.
– Убит, – равнодушно пожал плечами Дерик.
Стейн подошел стремительно, схватил мальца за ворот курточки и поставил его на ноги.
– Почему ты позволил убить себя? – гаркнул он.
– Я нападал, как ты меня и учил! – не менее громко крикнул Эйб.
– Дерик пришел ко мне, когда был еще меньше тебя. Сегодня ты убит. Иди домой. Твои ноги будут синие, как сливы.
– Нет! Я живой! – не унимался мальчик, которому даже хватило смелости сбить с ворота руки учителя.
Но тот только усмехнулся и решил позвать на поле других учеников.
– Я живой! – крикнул Эйб еще громче и стало ясно, что синими окажутся не только ноги.
Локхарт вздохнул, подал Дерику знак и тот бросил ему свой меч.
– Так нападай! Давай, – лениво отозвался Стейн, поймав его налету.
Мальчишка замялся, хлюпнул носом, но через мгновение воинственно закричал и бросился на учителя, прикрывшись тяжелым щитом. Когда Локхарт отразил натиск небрежным движением меча, мальчик отпрыгнул назад проворно, словно бельчонок.
– Никто никогда не станет драться с тобой в бою так, как я тебя учил, Эйб. Дерик остался жив потому, что знает это, – он заговорил тихим менторским тоном.
Он смотрел мальчишке прямо в глаза, потом резко развернулся, присел, уклоняясь от неуклюжего удара своего ученика, и остановил меч у самых его ног, но не ударил.
– Ты снова убит. Враг всегда обманет тебя.
Мальчишка снова отскочил назад, но было слишком поздно.
– Всегда, – Стейн умышленно повел свой меч навстречу оружию ученика, и когда мечи столкнулись, вдруг высвободил одну руку, с которой тут же сорвался огонь.
Он едва не коснулся макушки мальчика. Тот охнул. Локхарт, пользуясь его растерянностью, одним ударом выбил меч из его маленьких рук. Тот отлетел в сторону так далеко, что до него было не дотянуться. Еще один удар и мальчик упал, резко закрывшись щитом.
– Нет лучшей няньки во всем Дагмере, чем Стейн Локхарт, – с улыбкой проговорила Мириам, глядя на удивленное лицо Ивэна.
Именно в эту минуту мужчина сорвал с пояса свой топорик и метнул прямо в щит малыша. Заострённая сталь шумно разрезала воздух и лезвие оружия плотно вошло в дерево щита.
– Я вижу, – буркнул молодой Бранд, опершись на изгородь ладонями. – На месте этого малыша я бы давно обделал свои детские подштанники.
Мириам фыркнула и тихо рассмеялась.
Стейн рывком вырвал топорик из принявшего его щита и вдруг резко обернулся к ним. Эйб тем временем решил удрать с поля, решив, что полученных синяков будет достаточно.
– Ты! Да, ты! – он выпрямился и указал своим оружием прямо на молодого Бранда. – Ты осуждаешь меня? Смотришь неодобрительно.
Стало удивительно тихо, когда все собравшиеся уставились на Ивэна, но это продолжалось недолго. Одна из малышек, совсем маленькая, очень бледная девочка открыла рот от удивления, выронив свой фигурный леденец, и громко заревела.
Ивэн не знал, что ответить Стейну с его ледяной усмешкой, не выражающий и капли доброжелательности. Слова не шли, но он легко перемахнул через изгородь прежде, чем Мириам успела хоть что-то возразить. Сердце стремительно подскочило к горлу. Он не смел даже подумать о позорном поражении, ведь она, называвшая Локхарта великим воином, глядела теперь на него во все глаза.