Стейн одобрительно расхохотался, увидев, что Ивэн готов выйти против него. Он стянул с себя плащ и куртку, которые могли помещать ему, и остался в одной тонкой рубахе, а Мириам все глядела на него. Она молчала, но ее взгляд был полон тревоги.
– Что думаешь о настоящей стали, Ивэн Волчья кровь? – все с той же холодной усмешкой проговорил Стейн.
Юноша молча протянул раскрытую ладонь. Локхарт вытянул из ножен за спиной оба коротких меча, один из которых вручил ему. Ивэн взвесил в руке оружие. Оно не пришлось в пору, но пути назад уже не было. Стейн кивнул на щит, лежащий на земле, и тот подобрал его.
– Глядите все! Первый Бранд, взявший в руки щит! – рассмеялся Стейн неизвестно чему.
Ивэн знал, что Морган предпочитал в бою большой двуручный меч, как и Аарон, но самому ему было все едино.
– Сухой. И тощий, как сушенная рыба, – продолжил Локхарт так тихо, что никто кроме юноши не слышал его слова. – Твой отец был немногим крупнее, но бился как разъяренный вепрь, храни Создатель его душу.
Ивэн разгадал игру Стейна, понял, что тот стремится вывести его из себя, чтобы через гнев он растерял свою собранность.
– Только не реви, если я тебя задену, – еще тише проговорил он, не спуская с парня глаз.
Они кружили друг напротив друга, примеряясь и оценивая. Ивэн глядел на лезвие меча, зажатого в руке, и все остальное стало в миг ничтожным. Он видел только свое отражение в стали и смеющиеся карие глаза Стейна. Он решил молчать, быть спокойным и холодным.
– Ты же не поплясать сюда пришел, волчонок? – Локхарт сказал это мягко и ласково. На миг юноша пожалел, что решил выйти против него.
Он, казалось бы, отвел взгляд, но меч его взмыл стремительно и Ивэн едва успел отбить этот удар. Оба осторожничали, оценивая силу друг друга. Юноша не хотел ранить Локхарта и верил, что тот не желает ранить его, но вскоре мечи сплелись, как две стальные змеи, гудя и высекая искры.
– Слишком сильно открываешься, – бросил Стейн несколько разочарованно, будто Ивэна учил биться именно он, а не молчаливый наемник из Тирона.
Юноша занес меч и вложил в удар силы больше, чем намеревался. Локхарт успел закрыться щитом, на поверхности которого появилась очередная борозда. В воздух тут же взметнулись дубовые щепки.
– Я слышу, как тяжелеет твое дыхание, – ухмыльнулся Стейн и тут же, стремительно развернувшись, он ударил широко наотмашь.
Ивэн хотел было отскочить, решив, что такой удар ему точно не отразить, но на мгновение замешкался. На рукаве рубахи чуть повыше локтя тут же расцвела кровь. Он с удивлением уставился на рану, неосторожно оступился и упал на колено. Боли он не испытал. Локхарт задел его легко, самым острием меча, словно оцарапал когтем.
– Сдавайся, – проговорил он спокойным тоном. По его очередной лукавой усмешке Ивэн понял, что этот удар вовсе не был случайным.
Вместо того, чтобы остановиться, он смахнул со взмокшего лба упавшие на глаза светлые волосы, поднялся и выставил вперед щит.
– Упрямый… Настоящий Бранд.
Три удара, удар щитом, плечом и Ивэн готов был поклясться, что Стейн открылся достаточно, чтобы можно было уложить его на землю – он собирался ударить его в грудь коленом, вложив в этот удар всю свою силу, но тот увернулся и подсек юношу под ноги. Это было не честно, но Ивэн не ждал и толики благородства, помня за что досталось Эйбу – тот был слишком правильным в своем бою, от того и проиграл. Он предчувствовал, что Стейн попробует одурачить его, и решил заплатить той же монетой. Падая лицом в землю, юноша выронил меч и ждал, что Локхарт непременно подойдет ближе и не откажет себе в удовольствии приставить острие своего оружия к его горлу. Через мгновение Ивэн перевернулся на спину и запустил в глаза Стейна горсть песка.
Толпа ребятни шумно охнула, а Локхарт заорал.
– Ах ты, песий сын! – взревел он, отбросив щит и меч. Ему пришлось судорожно растирать глаза, из которых ручьем полились слезы.
Молодой Бранд подскочил на ноги и в два прыжка оказался за спиной Стейна – тот, в этот раз, не успел увернуться. Он все еще чертыхался и поминал своего покойного короля крепкими словами. Ивэн схватил его шею и хотел было сбить с ног, но оказался на земле сам – Локхарт перехватил его локоть, и юноша не успел сообразить, как стремительно от тяжелого удара из легких вышел весь воздух.
Он услышал, как вскрикнула Мириам, но на одно мгновение ему вдруг захотелось остаться на песке, больше не двигаться и только пялиться в осеннее серое небо, по которому плыли темные облака. Он снова подумал о том, что выйти против великого воина Дагмера было опрометчиво.
Лежа на песке, прислушиваясь к боли, пронзившей спину, юноша размышлял насколько позорно его поражение до тех пор, пока лицо Стейна с покрасневшими глазами загородило ему весь вид. Он лишь убедился, что Ивэн в сознании, и собрался было подобрать меч, но юноша, опершись на локоть, приподнялся и отшвырнул меч дальше, пустив в ход свою магию.
– Сдавайся! – приказал Стейн, обернувшись. На его пальцах тут же заплясали опасные огоньки.
Ивэн вновь встал, прикидывая сколько он продержится в бою против мага огня, оставившего в покое оружие, выкованное для людей. Ему уже приходилось в шутку мериться силой с Мириам, но она уверяла, что не может соперничать с ним с той ночи в лесной хижине. Он невольно покосился в сторону изгороди, где раньше стояла девушка, и напрягся, когда не увидел ее.
– Что вам здесь нужно? – ее голос отчего-то колючий как шип донесся до его ушей.
Стейн тоже услышал ее, оглянулся и позабыл про бой. Она стояла на дороге на пути трех всадников, на которых теперь опасливо таращились дети. Она была твердая, громкая и злая – такой Ивэн ее не знал.
– Что вам здесь нужно? – повторила она голосом, трещащим от гнева. – Здесь не происходит ничего недозволенного.
Ивэн вопросительно уставился на красноглазого Стейна в надежде, что тот пояснит ему кто эти всадники в наглухо закрытых шлемах и багровых с золотом плащах. Тревога, промелькнувшая на лице Локхарта, немало удивила юношу. Он косился на Мириам, но без суеты подобрал один из мечей, спрятал его в ножны и отряхнулся.
Один из всадников поднял забрало шлема и Ивэн узнал в нем главу Священного караула – Тревора. Он нехорошо ухмылялся пока глядел на Моргана, когда юноша был представлен Совету. Оттого тот хорошо запомнил его. Но тот день, один из самых позорных в его жизни, он предпочитал не вспоминать. Тогда все глазели на него, а он только молчал и слушал дядю, церемонного как никогда прежде.
– Здесь все спокойно. Уверяю вас, сиры! – крикнул Стейн, изобразив улыбку. Он направился к ним и широко раскинул руки, демонстрируя свои мирные намерения.
– Лорд Стейн, – голос Тревора прозвучал глухо и несколько раздосадовано.
– Кого вы еще здесь желали увидеть?
– Ваше Высочество, вы ранены?
Ивэну, судорожно отряхивающему рубаху от песка, вдруг подумалось, что глава Священного караула отменный болван, ведь он еще и слова не ответил Мириам и Стейну, успевшим заговорить с ним.
– Сир Локхарт взялся меня обучить, – соврал он, рассудив, что рукав, залитый кровью, выглядел и правда нехорошо. – Сущая царапина, право слово!
– Вы решили попугать детей огнем, сир? – Тревор наконец обратил свое внимание на Стейна, но только оттого, что он положил руку на плечо девушки, преградившей ему дорогу.
– Все эти дети – маги. Вид ваших плащей пугает их вернее, чем огонь, – выпалила она, но голос ее зазвучал мягче.
Лошади беспокойно переминались с ноги на ногу. Никто из всадников не думал спешиваться. Тревор, единственный человек, которому было дозволено показывать свое лицо в Священном карауле, равнодушно взирал вниз, оглядывая с особым вниманием детей, уставившихся на него.
– Подумайте о том, что не стоит пугать непослушных детей караулом, – проговорил он наконец.
– За пределами Дагмера люди пугают своих детей ведьмами и колдунами. И вы здесь оттого, что сказки о них больно страшны, – отозвался Стейн, невозмутимо пожав плечами.
– «Неопалимый» вошел в гавань, – Тревор натянул поводья и развернул свою лошадь. – Если бы у меня были дети, я бы пугал их его капитаном. Следи за ним, Стейн Локхарт, иначе он никогда не вернется в Тирон.