Мелисса, наконец, открыла глаза, увидев перед собой заплаканную Кристал.
- Ты обязана поехать,- жалостливым тоном сказала Кристал,- если не увидишь её, совесть не оставит тебя в покое до конца твоих дней.
- Знаю, не плачь, прошу тебя.
На следующее утро Кристал вновь с надеждой открыла глаза. Прежде чем их открыть, она умоляла про себя: «Господи, умоляю, дай мне шанс снова увидеть в этом мире свет. Не дай мне упасть в отчаяние». И снова поняла, что это недостижимая мечта. Но все, же не забывала благодарить Господа за жизнь и за жизнь её близких.
Теперь она без посторонней помощи самостоятельно вставала, с помощью трости для инвалидов. Передвигалась без коляски, вправду после десяти шагов у неё дрожали колени. Она с приятной жаждой опустошила холодный чай, лежащий на поверхности тумбы. Позже отломила ломтик горького шоколада и с огромным желанием его съела. Сегодня она не услышала ни Лорен, ни Терезу с Эдгардом, ни Мелиссу. Каждые три часа её клонило в сон. Это говорило только об одном. В её душе поселилась грусть.
Спустя час Адриан через зрительское окно для посетителей любовался её видом. Он каждый день приходил сюда и был счастлив тогда, когда мог на неё хотя бы взглянуть. Ему нравилось смотреть на то, как она спит. В этот момент она ему казалась тихой, молчаливой, слегка непослушной незнакомкой. Когда их разъединяли несколько метров, он понимал, что никогда не сможет осчастливить себя так, как раньше мог это сделать. Она никогда не сумеет его вспомнить, она не будет ему больше доверять, как в детстве. Адриан - мудрый художник. Но сейчас его мудрость в чём-то будто испарилась. А вместо этого появилось отчаяние и жалость к ней.
Он смотрел на неё, как на картину. Вдохновляюще и похвально.
И теперь он понял, почему он так радовался одному её взгляду. Он ею вдохновлялся. Кристал являлась, и всегда будет являться музой Адриана. Он снова посмотрел на её идеальную позу. Она сомкнула свои руки, лёжа в правую сторону, переплетаясь ладонями. Она лежала боком в сторону Адриана. Её волнистые каштановые волосы собраны в маленький хвост. Он взял в руки свою авторскую сумку, заходя в палату. Он вытащил из неё плотной альбом из небольших ватманов. В маленьком кармане от его сумки всегда находились несколько карандашей. Он достаёт один из них. Адриан не следуя логике, садится напротив от неё в двух метрах и начинает изображать её портрет. Хотя портретом это не назовешь. Кто же будет врываться тайком в комнату, чтобы изобразить искусство вдохновения?
Но это не просто вдохновение, это одержимость вдохновляемого.
Адриан перерисовывает каждые мелочи касающейся Кристал. Сейчас он карандашом выводит контуры её носа. Затем её пухловато красные губы. Через несколько секунд спустя ему достаётся самая любимая часть работы. Он изображает её глаза. Они настолько красивы, что, кажется, их нарочно ослепили. Ослепили из-за их неприкосновенности. Каждую её ресницу он производит с тяжёлым дыханием. В первый раз за всё время, он не может сосредоточиться на своем, так называемом таланте. Он не отводит с неё глаз.
- Если я ничего не вижу, это не означает, что я потеряла способность слышать и чувствовать.
Её слова заставили его вернуть в реальность. От неожиданного страха, он уронил свой карандаш. Ему было немного стыдно, что подобрав карандаш, он решил уйти, ни сказав, ни слова.
- Ты не собираешься объясниться?
- Как ты поняла, что это именно я? Ведь сюда может войти кто угодно?
- Я уловила запах мужских духов,- также, не вставая с кровати и не открывая глаза, она ему отвечает,- ко мне в палату пока ещё не заходил никто, касающегося мужского пола. Кроме тебя.
- Прости я...
Она нарочно его перебивает:
- Я слышала звук трения бумаги обо что-либо, если не ошибаюсь. Тут тебе не место для рисования.
Услышав это, он не сдержался:
- Кристал, пойми, не все люди настолько злы, как ты думаешь. Ты играешь над моими чувствами и не только над моими. Я каждый день прихожу сюда не для того, чтобы тебя навестить, как это делают все нормальные люди. А для того, чтобы хотя бы на тебя взглянуть.
Он тяжело вздохнул:
- Прошу, дай мне шанс, попробовать вернуть тебе память. Поверь я не такой человек. Ты не пожалеешь, Крис.
Она промолчала. Но уже спокойно открыла глаза.
- Ты рисовал меня?
- Да, прости.
- Нет, не стоит извиняться,- тихим голосом ответила она.- Ты закончил?
- Нет, не совсем. Я только начал.
Она издала тихий смешок, поворачиваясь боком слева направо, также сомкнув руки.