Однажды южноафриканский охотник Джон Молтено преследовал слонов. Дорогу ему преградило болото, такое глубокое, что пройти через него было невозможно. Слоны обычно пользовались этим обстоятельством и уходили через болото от преследования. Молтено договорился с вождем, чтобы ему притащили лодку, на которой можно было бы пересечь болото. Так он попал в лес, где до этого, вероятно, не ступала нога белого человека. И вот там состоялась волнующая встреча с маленьким народцем.
Молтено увидел следы ног пигмеев и пошел по ним, но заблудился. Вскоре он услышал голоса и, подкравшись к поляне, увидел толпу пигмеев, собравшихся вокруг костра. Копья их были сложены в одну кучу и направлены острием вниз. Несколько пигмеев разделывали дикого кабана, остальные доставали из дупла мед.
Молтено с двумя проводниками бесшумно двинулся вперед и захватил копья. Пигмеи бросились бежать, но проводники дружески окликнули их, и вождь пигмеев остановился. Когда Молтено пообещал им мяса, все оживились. Тогда он вышел из укрытия, сел на поваленное дерево, и вокруг него стали робко собираться пигмеи. Их вождь знал язык одного из проводников, так что Молтено смог вести разговор. Он узнал, что некоторые пигмеи лишь один раз издали видели белого торговца, остальные же никогда не сталкивались с белым человеком.
«Они угостили меня свининой и медом, — рассказывал мне Молтено. — Пока я ел, пигмеи суетились вокруг, срезали ветки и куски коры, сооружая надо мной навес. Они видели, что надвигается тропический ливень, и он действительно разразился, едва они закончили постройку. Позднее пигмеи отправились со мною на охоту. В лесу они передвигались легко и бесшумно. Мне было трудно поспевать за ними, хотя я и был на добрых три фута выше большинства пигмеев. Там, где пигмей мог пройти под веткой во весь рост, мне часто приходилось сгибаться в три погибели.
Пигмеи, видимо, считали меня неуязвимым, и поэтому я часто оказывался в довольно трудном положении. Так один раз я неожиданно очутился среди стада слонов. Слониха подняла тревогу. Пигмеи разбежались. Мне ничего не оставалось, как довериться своему ружью. У пигмеев были с собой барабаны, и, когда я убил слона, они передали об этом в свою деревню, и все племя моментально сбежалось на пир. Пигмеи питаются в основном мясом и, только когда не хватает дичи, выкапывают коренья. Свои хижины они делают наподобие ульев, к которым пристраивают крытый ход, где разводится дымный костер, чтобы отпугнуть мошкару. Через две-три недели они покидают эти хижины и уходят на новые места в поисках дичи.
Я держал у себя в лагере одного пигмея в качестве заложника. В один прекрасный день все племя вдруг исчезло. Я спросил у своего пленника, в чем дело. «Мы хорошо знаем, что вы пришли сюда не для охоты на слонов. Вы пришли, чтобы съесть нас», — просто ответил пигмей. Сотни лет каннибалы совершали набеги на пигмеев, и этот человек даже не мог представить себе иной причины моего появления здесь».
Пигмеи частенько используют на охоте сети. Они выбирают в лесу подходящий участок, вокруг которого собираются все мужчины, женщины и дети, и начинают гнать мелкую дичь, размахивая дубинками и факелами, пока не загонят ее в расставленные сети.
Пигмеи, которых я видел в окрестностях Либревиля, казались забитыми созданиями. Ведь их вырвали из родной лесной среды и принудили к работе, которая не может им дать такого удовлетворения, какое дает охота. На мой взгляд, пигмеи сильно отличались от бушменов юга. Оба народа — охотники и собиратели плодов, оба пользуются луком и стрелами, оба веселые и расточительные, оба обладают врожденным даром подражания и любят танцы. Но, помимо роста, я не мог найти другого физического сходства между пигмеями и бушменами. Лица у них совершенно разные. Бушмен — это морщинистая благожелательность и добродушие, тогда как лицо пигмея лишено привлекательности.
Я был почти уверен, что встречу в Либревиле старых знакомых. Но на этой лесной поляне во Французском Конго я почувствовал, что она и ее жители не имеют ничего общего с жителями Калахари. Тогда я сделал эти выводы на основании чисто внешних впечатлений, а потом они были подтверждены исследованиями ученых, которые применяли современные методы определения групп крови. И бушмены, и пигмеи — охотники. Но между ними нет даже отдаленного родства.