– Агенты? – поднял бровь Каден.
– Да, – подтвердила Адер, – агенты. Люди, которые притворялись, что они на твоей стороне, но служили мне. Даже в вашей бездарной республике есть шпионы.
Он медленно кивнул:
– И что именно они тебе донесли?
– Что Валин с бесчестьем покинул Острова. Что отправился к тебе. Возможно, спас тебя. Это так?
Каден кивнул:
– Близко к истине. А наши шпионы донесли мне, что в сражении при Андт-Киле участвовало крыло кеттрал. Рассказывали, что оборону до подхода Северной армии возглавляла рыжеволосая женщина. Были взрывы – сработали боеприпасы кеттрал. Люди видели похожую на мальчика девушку в кеттральской черной форме. – Он ответил на ее напряженный взгляд. – Под описание подходят бойцы крыла Валина: Гвенна Шарп, Анник Френча.
Адер кивнула.
– Я видела их с башни, – сказала она, стараясь быть как можно ближе к правде. – Кто они, никто не знал.
– Даже ил Торнья? Он кенаранг. Кеттрал подчиняются ему.
– Это не значит, что он помнит в лицо каждого кадета. А в тот день, если твои шпионы забыли об этом упомянуть, шел бой. Ил Торнья пытался остановить Длинного Кулака, а не играл в «угадай кеттрал».
– Так, значит, Валина не было? Там, на севере.
– Если он там и был, я его не видела, – покачала головой Адер. – Конечно, когда сражаются десятки тысяч…
Каден помолчал, словно соображал, развивать ли тему, и нахмурился. Единственное проявление чувств, которое она заметила в нем при этом разговоре на причале.
– А что Длинный Кулак? – наконец спросил он. – Вождь ургулов участвовал в сражении?
Разговор свернул на другую дорогу – опасную, но не такую, как вопрос о Валине.
– Нет, – ответила Адер. – Ургулами командовал дезертир-кеттрал по имени Балендин. По всей видимости, лич. Он держал мосты.
– Балендина я знаю, – живо отозвался Каден. – Я чуть не убил его в Костистых горах. Он опасен.
Адер скрыла удивление. Она впервые слышала о связи лича с Каденом, но ведь в безумии месяцев, прошедших со смерти отца, ей было не до слухов. Она попробовала представить, как Каден кого-то убивает – тем более лича, прошедшего выучку кеттрал. Что брат не воин, видно было с первого взгляда, но его глаза… Она вздрогнула и отвернулась, разглядывая стоявшие на якоре суда. В такелаже собрались чайки. То и дело какая-нибудь срывалась в полет, с криком ныряла в волны и выхватывала мокрую извивающуюся рыбину.
– Мало сказать – опасен, – нарушила она молчание. – Он вытаскивал на видное место пленников и разрывал их лошадьми. Иногда только смотрел. Иногда помогал.
– У него такой колодец, – кивнул Каден. – Он питается ужасом, ненавистью и отвращением, использует их, чтобы делать… то, что делает.
– А что именно, я тебе расскажу!
И по прошествии месяцев Адер помнила весь ужас, будто это было вчера.
– Он поднимает рухнувшие мосты, чтобы переправить свое войско. Он рушит стены. – Она мотнула головой. – Он в ста шагах сводит два пальца, и у людей лопаются головы под шлемами.
– Дальше будет хуже, – сказал Каден. – Чем больше людей его боятся, тем он сильнее.
– Вот потому-то ил Торнья и пытается остановить мерзавца! Ты здесь играешь в картографа со своим идиотским советом, а все главное-то на севере происходит, Каден.
– Все ли? – тихо спросил он. – Про Балендина мне известно, но там ли Длинный Кулак?
Адер помолчала, перебирая в мыслях запутанную ткань истины. Все в ней переплеталось: природа ил Торньи, смерть Валина, правда о Длинном Кулаке и правда о Нире с Оши. Стоит выдать одну тайну, она потянет за собой другие. Нить за нитью, и скоро вся ткань расползется лохмотьями.
– Адер, – не отрывая от нее взгляда, проговорил Каден. – Мне нужно знать, что там происходит. Если мы ошибемся, последствия будут ужасны.
– Они и так ужасны! Для меня, для тебя, для Аннура! – Она неопределенно махнула рукой на север. – Там такое творится, Каден! Ты на севере не был. Не видел трупов, с которых ургулы содрали кожу. Обугленных детских тел. Медленно, по кусочку разрубленных женщин. Ты хоть раз после возвращения выезжал за стены столицы, поцелуй ее Кент?
– Здесь столько дел… – покачал он головой.
– Везде столько дел! Разбойники перекрыли дороги. Рыбаки смекнули, что мелким пиратством заработают больше монет. Торговля глохнет, разбой растет. Ты, если слухи не лгут, отдал половину Ганно и Ченнери племенам Поясницы. Манджари высовывает нос из-за Анказа. Фрипорт и Объединенные Города душат нас пошлинами. Все расползается по швам. Ты счел безрассудством мой въезд в Аннур – в одиночку, без объявления? Осуждаешь за пожар в вашей палате дураков? – Адер ткнула в брата пальцем. – А ты сам? Ты со своей республикой выверяешь каждый шажок, вы по десять дней обсуждаете, можно ли водрузить лишний флаг на красной стене, а тем временем вас убивают.