— Здесь есть что-то в воздухе, — не поднимая головы сказал Аннит. — Или в свете. Короче, везде. Что-то темное. Мне хочется думать только о любви — но не о светлой и чистой, а о странной и мучительной. Такого со мной раньше не было… — он яростно помотал головой. Волосы хлестнули его по плечам, рассыпались по спине, блестящие и влажные.
Свет в здании вдруг погас и коридор стал сумрачно-зеленовато-рыжим; очертания всех вещей в нем казались незнакомыми. Лэйми словно попал в какой-то другой мир, чужой и таинственный, но ему было в нем очень хорошо…
Он снова испуганно вздрогнул, когда дверь приоткрылась, выпуская Наури. Вслед за ним выглянула и Лэйит — неразличимо-темная, лишь её зубы и белки глаз призрачно светились в полумраке.
— Теперь ты, — сказала она, глядя на него и ухмыляясь.
Он вошел в комнату, кажется, не только не дыша, но и с замершим сердцем, лишь отчасти в сознании, словно во сне. Но когда горячее, мокрое тело девушки вдруг плотно прижалось к нему, оцепенение прошло. Он скользил по ней ладонями, ощущая её гладкую, поразительно упругую плоть, всем телом вминаясь в неё, часто дыша во влажной жаре полумрака. Даже обвив босыми ногами его стан и заходясь в бесстыдных вскриках, Лэйит владела им и он оказался в какой-то совершенно иной Реальности, летел, падал в волнах наслаждения. Скоро они взметнулись так высоко, что он просто задохнулся, умер, растворившись в ослепительном свете — чтобы тут же воскреснуть. Лэйит перекатилась, оседлала его, продолжая яростно двигаться. Наслаждение теперь стало мучительным — но оттого ещё более острым, туго сжимая все мышцы. Оно невыносимо медленно росло до ослепительной вершины… а потом Лэйми ещё раз выгибался в конвульсиях. Когда всё кончилось, он провалился в теплую, бездонную темноту.
6.Его разбудил резкий треск — кто-то сорвал запирающую дверь душевой щеколду. Лэйми приподнялся и помотал головой. Свет за окном как-то потускнел; воздух вокруг стал необъяснимо вязким. Он не понимал, что происходит; только несколько жестоких оплеух, отпущенных Охэйо, привели его в себя.
— Нам надо уходить отсюда, — сказал Аннит, грубо поднимая его на ноги. С Лэйит он обошелся ещё хуже, пару раз пнув её в зад. Девушка поднялась на четвереньки, яростно помотала волосами, потом встала. Под окном резко трещали кусты — сквозь них ломилась толпа нелюдей.
Осознав ситуацию, Лэйми выскочил в коридор. Из соседнего тоже слышалось урчание и стоны. Выглянув из-за угла, он увидел смутно колыхавшуюся толпу, спешно отпрянул назад, но его успели заметить. По коридору раскатился топот множества тяжелых ног.
Дверь в конце этого коридора явно вела на лестницу — но она была заперта. Яросто ударив в неё босой ногой, Охэйо лишь отбил пальцы. Скривившись от боли, он осмотрелся и с натугой поднял стоявший у стены пылесос. Резкий взмах — и через миг дверь разлетелась вдребезги. Свет за ней тоже не горел, но через замерзшие стекла пробивались слабые блики фонарей.
Они осторожно подошли к лестнице. Задрав голову, Лэйми посмотрел в сумрак её квадратной шахты. Там царил розовато-фиолетовый полумрак и оттуда не доносилось ни звука.
Лэйит бесшумно побежала наверх, но замерла, когда Охэйо отошел к узкому окну, всматриваясь в туманный сумрак двора. Там всё было тихо и мертво.
— Всё сначала, — тихо сказал он. — Но здесь они очень скоро нас загонят, а там… есть какой-то шанс. Так что…
С треском открыв раму, он прыгнул вниз. Взобравшись в проем, Лэйми миг помедлил — прыгать было несколько высоковато — но выбора у него не осталось. Спрыгнув босиком на мерзлую землю, он отбил пятки, но всё же помог слезть Лэйит. Наури оказался последним. В конце двора виднелись распахнутые настежь ворота, ведущие на улицу и, невольно прижимаясь друг к другу, они пошли к ним. Кожа Лэйми сразу сжалась от холода и он невольно подумал, сколько выдержит на этот раз.
За воротами был совсем другой мир — залитая ярким бело-розовым светом, совершенно пустая улица. Окна окружавших её трехэтажных, тоже розовых домов с мокрыми железными крышами были целы, но темны. Дома разделяли высокие чугунные изгороди. За ними, в темноте дворов, чернели силуэты голых деревьев.