А сейчас нам нужны деньги и еще раз деньги! Побольше денег и поскорее прочь отсюда!
Кстати, у нас новые клиенты. Не только из России, но из Германии, Чехии, даже один араб. Слава доктора Кутикова побежала впереди его самого.
— Давай посмотрим на них.
На мониторе возникли посетители. Михаил стал вглядываться в их лица, причем столь внимательно, что Дениза не выдержала:
— Ты чего?
— Вот этот мне кажется подозрительным.
— Борис Фишер из Кельна?
— Да. Давай-ка поработаем с лицом. Уберем вот этот штрих, теперь вот этот… вроде не похож.
— На кого?
— На Георгиева.
— У тебя мания.
— Лучше перестраховаться.
— Так мы ничего не заработаем. Я проверила его данные. Борис Фишер — классический немец, родители эмигранты из России. Встряхнись, Миша.
— Я понимаю…
Дениза вдруг рассмеялась:
— Вот чех Клаус. У него действительно грим и парик, а на самом деле это… Юрий!
— Прекрати!
— Или Абдула? Найди хотя бы одну общую черту с эти сыщиком.
— Ты права! — в отчаянии воскликнул Михаил. — У меня начинаются глюки. Кто из них первый?
— Первый?.. Абдула.
— Пригласи его. И еще, обязательно присутствуй при разговоре. Ты должна это сделать, ты медсестра.
— Как прикажете, доктор.
В кабинет вошел Абдула, сутулый мужчина с оливковым цветом кожи и огромным носом. Он почтительно поклонился.
— Проходите, — заторопилась Дениза. — Присаживайтесь, вот сюда.
Араб сел прямо напротив доктора.
…Это были они, хотя в том баре в гриме и париках преступная парочка выглядела по-иному. У Михаила большие залысины, а Дениза из белокурой милашки превратилась в даму с черными, как смоль, кудрявыми волосами. Но была та же родинка на ее щеке…
Очень интересно посмотреть ему в глаза. Они именно такие, как я и предполагал: пронзительные, словно вылавливающие каждое слово, заставляющие отвечать на вопрос, хочешь того или нет.
Но я подметил еще одну вещь: печать некоторого страха на его одутловатом лице. Я сделал предположение, что Кутиков чего-то опасается, возможно, совсем недавно назад этот страх был еще сильнее, но теперь он немного отступил.
Дениза показалась иной, ее взгляд выражал лишь одно: алчность. Очевидно, она мечтала подоить состоятельного араба. Это расчетливая женщина, хитрая, но, думаю, не слишком далекая. Тем не менее, не удивлюсь, если в их преступном дуэте именно она является лидером.
— Вы говорите по-русски? — спросил врач.
— Плехо, — я нарочито выпячивал акцент и тут же понял, какую могу совершить ошибку: я не вытащил из Интернета информацию о том, с каким акцентом говорят по-русски арабы.
Меня выручила Дениза:
— А по-английски?
Я утвердительно замотал головой. Тогда врач попросил меня рассказать о проблемах.
На довольно сносном английском я объяснил, что мучают головные боли, кошмары по ночам, что я стал уставать на работе, хотя не могу сказать, что работы там сверх крыши. У меня своя компания, работают в основном менеджеры. От последней фразы глаза Денизы загорелись, а вот у Михаила появились явные признаки подозрительности:
— А откуда вы узнали про меня?
— Вот, — я достал телефон и показал рекламный проспект об его фирме. Кажется, он успокоился и начал подробно расспрашивать о симптомах моего состояния.
Дабы не сесть в лужу, я кое-что рассказал о своих реальных проблемах, кое-что додумал. Михаил слушал внимательно, глубокомысленно добавлял: «М-да!» и вдруг… сломал в руке карандаш.
И я вспомнил! Теперь я мог точно сказать, что больше месяца назад я заходил именно в этот кабинет, где мне обещали содействие в решении моих проблем. Врач меня выслушал, потом точно также сломал карандаш и сказал:
— Вы мой пациент. У меня новая методика борьбы с алкоголизмом. Вначале вы ничего не почувствуете, вас по-прежнему будет тянуть к спиртному. Но, спустя некоторое время…
— И какое время?
— Месяц или полтора. Сделаем так: если через полтора месяца полностью не излечитесь, я верну аванс.
И я согласился!
…А вот дальше провал. Даже сейчас никак не могу восстановить в памяти остальное.
Так что нам скажет доктор на сей раз?
— Ваша болезнь понятна. Мы вам вживим специальный чип. На первом этапе облегчения не произойдет. Но через некоторое время — месяц или полтора…