— Мужчина или?..
— Скорее всего — мужик. Сильный, паразит. Хотя сам знаешь, какие сейчас бабы. Так вот: она его впустила, не исключено, хорошо знала.
— Как определили?
— Ковалевская шла по комнате, повернувшись к нему спиной.
«Действительно сильный аргумент!»
— Насколько я в курсе, у нее появился друг, некий Вадим Капралов. Он случаем не мог?..
— Не думаю. Он — один из ведущих специалистов в компании «Розенкранц».
— Интересное название. Чем она занимается?
— Нано-технологиями. Связана с правительством. Именно оно и финансирует некоторые проекты компании.
— Ученый не может быть убийцей? У него есть алиби?
— Есть, но….
— Какое?
— Его машину зафиксировала камера наружного наблюдения на довольно приличном расстоянии от дома Ковалевской. Случилось это немногим за полночь, то есть примерно через сорок или пятьдесят минут после убийства. Ехать до того места, где его сфотографировали, минут тридцать. У него оставался небольшой отрезок времени, чтобы вернуться в квартиру Ковалевской.
— А как он сам объясняет, что конкретно делал в этот временной промежуток?
— Утверждает, что сидел в автомобиле.
— Просто сидел?
— Да. У него на следующий день намечалось серьезное совещание, надо было к нему подготовиться.
— В машине?
— Выходит, так. У меня есть запись беседы с Капраловым. Он заявил «Хотел спокойно все обмозговать. Но, когда машина на ходу, думать не могу, голова работает в другом направлении: как бы не попасть в аварию».
— Хитрован… — произнес я. — Он мог поехать домой и поработать там.
— Согласен.
— Но тебе он не кажется подозрительным?
Александров опять посопел, пожал плечами:
— Не похож он на убийцу.
— Ты когда-нибудь, блин, встречал людей, глядя на которых так и хочется кричать: «Немедленно арестуйте его! Он наверняка кого-нибудь пришьет»?
— Хрен его знает… Но мотив? Какой у него мотив?
— Вот это и следует выяснить. А вообще из соседей Лены кто-нибудь мог видеть ее полуночного гостя?
— Никто и ничего.
— Выходит, Дмитрий Николаевич, у кого-то была серьезная причина убить Лену. Не все было безоблачно в ее жизни.
— Вы ведь развелись семь лет назад?
— Так точно.
— Не встречались после развода?
— Нет.
— А чего развелись?
— Не сошлись характерами.
— Но особенности ее характера, привычки и прочее наверняка помнишь?
— Еще бы. Профессия не заставит забыть.
Александров немного помолчал и вдруг сказал:
— Пришлю тебе кое-что. Посмотри. Но помни обещание поделиться соображениями.
Я кивнул. После разговора с Александровым я понял, что Лена попала под прицел непростых людей. К убийству серьезно готовились.
Интересно, что за информацию мне пришлет Дмитрий Николаевич?
К важным новостям необходимо подготовиться! Я влил в себя рюмочку. Готов? Пожалуй, нет. Надо повторить.
Теперь я в состоянии анализировать все на свете.
Глава 4
(повествование не от первого лица)
Закончив разговор с шефом, Алиса не переставала думать о его странном поведении. Он отказался от нескольких дел, не совсем выгодных, но все-таки — была бы копеечка. Сначала она решила, что у него «творческий кризис» на почве алкоголизма, но теперь подумала обратное: он неспроста так себя ведет. Есть какой-то классный заказ. Почему он ей не сказал? Она ведь не конкурент; у них одна компания! Скорее всего, клиент до конца не обработан. Но, наверное, обрабатывается.
Что было приятно: ей наконец-то доверили самостоятельное дело. Раньше шеф посмеивался над ее возможностями. Так она в лепешку разобьется, но угодит этой толстой клиентке с лишаем.
А ведь та скоро придет. Надо приготовиться.
Алиса сама привела помещение в порядок, разложила бумаги. Теперь обстановка выглядит слишком деловой. Следующий момент — разобраться с собой.
Алиса подошла к зеркалу, расчесала свои огненно-рыжые волосы, припудрила веснушчатое личико, не идеально красивое, но довольно милое, обладающее сильным магнетизмом. Она полюбовалась собой перед зеркалом, но, в отличие от Ковалевской, проблема старости ее совершенно не беспокоила. Она вообще не задумывалась о завтрашнем дне, любимым девизом был: «Все, сейчас и сразу!». Она никогда не читала прогнозы специалистов о грядущих глобальных катастрофах: о загрязнении среды, потоплении целых континентов, вытеснении белой расы мигрантами. Принцип «после нас хоть потоп» всегда четко срабатывал, не оставляя место критическому анализу.