— Вот тебе и раз! А я так, блин, обожаю яичницу.
Во взгляде официантки читалось: «Обожай, что хочешь. А здесь будешь жрать то, что тебе предложат». Тогда он открыл меню, заказал салат по-французски, биточки по-испански и на десерт — мороженое по-японски. «Интересно, а русское тут что-нибудь имеется?» Электронный герр Шумахер сразу перепугался: «И мечтать об этом не смей! Раньше санкции в России были для наших товаров, теперь — для ваших».
Поскольку Вадим запаздывал, Георгиев успел перекусить. Правда, он так и не понял, чем испанские биточки отличаются от российских; как и японское мороженое от нашего?.. Но все равно будем считать, что он приобщился к европейской и восточной кухням одновременно.
А Капралова по-прежнему не было. Юрий думал еще раз позвонить, но тут заметил его входящим в кафе.
Походка у Вадима была пружинистой, держался он уверенно, но не нагловато, а как человек, ощущающий собственную значимость. Темные волосы аккуратно прилизаны — волосок к волоску, глаза карие, умные и живые, лицо…. Неплохо разбирающийся в антропологии Юрий, как и Алиса, задумался: кто он? Славянин? Не до конца. Восточные черты немного проглядывают? Похоже есть в нем восточная кровь. Но, когда Вадим повернулся в профиль, его можно было принять за жителя Южной Европы или даже Ближнего Востока.
Капралов сразу понял, куда ему направляться и подсел к Юрию. Никакого дружеского пожатия рук, естественно, не было. Георгиев протянул визитку, Вадим на нее не посмотрел, лишь кивком подозвал официантку, заказал чай по-румынски и предложил сразу перейти к делу.
— Столько работы. Каждая минута моего времени на вес золота.
— Понимаю, — ответил Георгиев.
Капралов взглянул на собеседника с некоторой усмешкой, по крайней мере, Юрию именно так и показалось. Неприятие Вадима, которое он испытывал еще до встречи с ним, только усиливалось. За внешним лоском, изысканными манерами скрывался самый настоящий пижон. «Это он, блин, женщинам может лапшу на уши вешать, но никак не мне».
— Я уже говорил, что занимаюсь делом Ковалевской…
— Говорили, — снова этот ироничный взгляд со стороны Капралова.
— Расскажите о ваших взаимоотношениях.
— А что вас интересует?
— Многое. Где и при каких обстоятельствах вы познакомились?
— Как знакомятся люди. Еду по Москве, вдруг вижу, стоит на перекрестке красивая девушка. Предложил подвести, она согласилась.
— Все до банальности просто.
— С банальности порой начинаются самые серьезные и прочные отношения. Так устроен мир.
— Когда вы с ней впервые встретились?
— Четыре месяца назад.
— Незадолго до ее гибели.
— За три месяца до гибели, — вальяжно уточнил Вадим.
Георгиев понял, почему Александров не слишком верит в причастность Капралова к убийству Лены. Он слишком самоуверен и раскован в общении со следствием. Как правило, так ведут себя те, кто невиновен. Но… не является ли это хитрой игрой с его стороны?
— Вы часто с ней виделись?
— Сначала раз или два в неделю. Потом — не менее трех или четырех раз.
— Остальную половину недели оставляли для других дел? — усмехнулся Юрий.
— Я слишком занят в фирме. Так что «остальную половину» вкалывал как папа Карло, а потом приходил домой и валился в постель.
— Вы ведь занимаетесь нано-технологиями?
— Занимаюсь. Я — первоклассный специалист своего дела. Но разговаривать о своей работе не могу. Не имею права.
— И куда вы обычно с Ковалевской ходили?
— Куда ходят люди, еще не старые? В рестораны, на различные выставки. Мы, например, видели демонстрацию новых технологий управления человеческим мозгом… Кстати, какие открываются перспективы! Многие болезни человека вызваны соответствующими искривлениями в работе мозга. Люди уже приоткрывают форточку в мир бессмертия! Еще посетили несколько галерей, где проводились выставки современного искусства. Представляете, сейчас модно расписывать полотна экскрементами… Но я вас отвлек от главной темы.
«Это точно! — подумал Георгиев. — Ты либо любишь поболтать, либо специально уводишь в сторону от темы».
— Это все, чем вы с Ковалевской занимались?
— Хотите знать, был ли у нас секс? Разумеется, был!
— Вы не замечали в ее поведении никаких странностей?
Следовало предположить, что Капралов попросит уточнить, что следователь имеет в виду. Однако реакция ученого оказалась иной:
— Каждый в нашей жизни немного странен.
— Ковалевская была больна. У нее имелось сильное психическое расстройство.
Вадим немного подумал и сказал: