Да и не откликался тоже.
И этот дивный зал, похоже,
Теперь уже ненужным стал.
А я тоскую за друзьями,
За всем, что было в прежних днях,
За дружескими вечерами,
В улыбках добрых и стихах.
Ох, сколько было же сюжетов,
Смешливых, милых, добрых слов…
Знать не осталось здесь поэтов,
Одни слагатели стихов.
Привет, собрат! Коллега по перу!
Я не могу дождаться продолжения.
Сегодня, в сотый раз, переберу
То, что смешно зовут – "стихотворения".
Стих от варенья, о творенья стих….
Я не ищу красивых лёгких строчек,
Пускай находкой будут для других.
Читаю я – там, где пробел, где прочерк,
Где боли недосказанность, любви,
И смех скрывает долгое рыдание…
Где в строчках очень милый визави,
А между строк – тоски воспоминание…
И хочется ещё читать… читать…
Свою судьбу принять, через другую…
И может быть, в конце концов, понять,
Что я за Вдохновением тоскую.
Когда всё прекрасно – Вихрь страсти утих,
То, каждому ясно,
Не пишется стих….
Лишь сердце разбудит
Своя боль… чужая…
Оно уже блудит,
В словах истекая!
Здесь можно итог подвести без натуги:
Печаль и Поэзия – просто подруги.
Им вместе не тесно, и порознь не скучно,
Но в мире поэзий живут неразлучно.
Поэту всё сойдёт. Ему стихи – отрада.
Он Душу отдаёт на растерзанье ада,
Эвтерпу чтоб страданием привлечь,
И мысли перелить в лирическую речь.
В них он живёт, пылает и горит.
Быт за стихами плесенью покрыт,
Изъеден молью дней, и припорошён пылью…
Но в строчках ест он трюфеля, тортилью…
Пьёт не иначе как Шато Лафлёр-Газан,
Которого не видел и в глаза.
За дней текущих суетой,
За маетой и ожиданьем,
С своей единственной судьбой
Несостоявшимся свиданьем,
За всем, что не было вчера,
И тем, что не случится завтра -
Чья бессердечная Игра,
В порывах детского азарта?!
Кто, словно пешки, Движет нас
По пёстрым клеткам Бытия,
Отбрасывая, каждый раз,
За Игровой Доски края?!
Счастье вечно с нами,
В разном воплощении:
Близкими, … делами, …
Лентой лет, … в мгновении….
Жизнь – сама ведь счастье.
Дело только в том:
Что об этом, часто,
Поздно узнаём.
Нас сбивают часто птичьи стаи,
Когда мы сквозим под небесами,
Мыслей облака ловя словами,
И не видим то, что пред глазами.
Их за что винить?! – Они там дома!
И у них своя полётов догма!
«Всё зверьё должно жить дружно,
Нам друг друга есть не нужно! -
Громко тявкали шакалы,
Оглашая воем скалы,
Когда Волк хотел их съесть. -
Где ж твоя, бесстыжий, честь?!
Всем животным нужен мир…»
Волк, в смущении, удалился…
Зря! Он очень б удивился,
Глядя на шакалий пир…
Жаль, не повезло крольчонку…
Громко тявкали вдогонку,
Что он сам на них напал,
И, случайно, пострадал.
Мол, кролям в лесу не место,
Здесь без них довольно тесно.
Птиц всех тоже надо бить,
Чтобы не мешали жить.
Лес весь наш, раз здесь жильё,
Как хотим, так и живём…
И живут так, как хотят,
Убивая и волчат, и лисят,
И всех других…
И сородичей своих…
_______________
Хоть шакал и мал, да зверь,
Ты, дружок ему не верь,
Когда он твердит про мир,
Загляни, что там за пир,
Из чего готовят яства,
И тебе всё станет ясно!
Я тебя совсем не знаю,
Но безумно обожаю
Образ созданный тобой -
Ирреальный и живой.
Ирреальность ведь не ложь -
Мир, в котором ты живёшь,
Пусть в фантазиях твоих,
И не жизнь – лишь краткий миг.
Смех продлевает жизнь? – Бесспорно!
Другое мненье просто вздорно!
Уж лучше час прожить смеясь,
Чем жизнь – пугаясь и таясь,
Того что всех нас ожидает…
Жизнь так и так во тьму растает.
Хотелось бы подольше, но
Склоняет зрелое зерно
К земле отяжелевший колос…
Уже не те мечты. И голос,
Как эхо горное, с трудом,
В пространстве хриплом и глухом.
Но свет в глазах ещё играет,
И сердце радостно вздыхает,
Когда мне руку подаёшь,
И всё бежит по телу дрожь…
И я смеюсь: Врут зеркала,
Что я так много прожила.
Жизнь, как вешние снега,
И хрупка, и быстротечна,
Хоть не видим берега,
Помни: только вечность вечна.
Береги своих родных,
Не обидь их равнодушьем,
Чтоб потом, уже без них,
Не страдать, как в безвоздушье.
И проси тебя простить,
Пока есть кого просить.
Лишь любовь и доброта.
Остальное – суета.
Такой чудесный домик у реки,
Приветливые окон огоньки,
Осенних красок праздничный отсвет…
И только жаль, что автора уж нет.
Но так желанно верить, что Душа,
Живёт в картинах, радостью дыша.
Мне хочется вздохнуть освобождённо,
Как будто тяжесть вдруг упала с плеч.
Всё, в общем тоже, не об этом речь.
Всё тою же жарою дышит сонно,
Вдоль берега скользящая волна.
И пальмы в рыжих пятнышках хамсина…
Но мы то знаем – это не причина,
Она совсем в другом заключена.
А поводы, напрасно, что искать?!
Они нам не помогут, не обманут,
Ещё одним барьером к счастью станут.
Смотри, вокруг какая благодать:
Деревья, словно сказочные горы,
Пустились в новый рост, после дождей,
И дарят нам, средь графики ветвей,
Цветов прекрасных дивные узоры.
Покрылись буйным цветом пустыри:
В золототканых ризах хризантемы,
Небесной синью, ипомеи темы,
И маки, ярким пламенем зори.
А жизнь, как жизнь. Зачем грустить о ней?!
Неважно – будем плакать ли, смеяться…
Ей радоваться, иль её бояться…
Она, как снег, в руках горячих дней.
Кто вечно в грусти и тоске,
Всегда глядят уныло,
Не строят замков на песке,
Ругают всё что было… -
Нам тоже дороги подчас,
Но с ними дни короче,
Жизнь – как неинтересный фарс,
Душа на волю хочет.
Кто рад смеяться над собой,
И в облаках витает,
С своей тяжёлою судьбой
Себя всегда смиряет,
Дарят нам радость добрых дней,
Любовь и соучастье… -
Жизнь с ними много веселей,
И даже часто – счастье.
Всё к свету тянется и ночи тяготится.
Зелёною кипящею волной,
Восходит дружно к свету мир живой.
А я сижу ночами. Мне не спится.
Ночь отдыха давно мне не даёт.
Заснёшь, и сон дыхание прервёт.
Смешна в наивности своей,
Всё ищешь правды меж людей?!
Устав быть лишней и чужой,
Ты думала летишь Домой?!