На осенний плед,
Полетел он на восток,
Птичьим стаям вслед,
Дуновенью ветерков
Попадя во власть,
Зацепился за перо
Побоясь упасть.
И держался, сколько мог
В бури мглу, и в зной,
С птичьей стаей на восток
Прилетел зимой.
Шаловливый ветерок,
Был всему виной,
Закружился в нём листок,
Словно сам не свой.
Глупый, несуразный лист,
Как ты потерялся?!
Улетели стаи птиц,
Ты один остался…
Нет назад тебе пути.
Без корней не прорасти…
Мусор бродит в голове,
Словно ветер по траве.
Прорастают в нём стихи,
Отголосками стихий.
Что когда? И что откуда?
Прорывается запруда
В жизнь иную, в мир другой,
В то, что не было со мной.
Там любовь, измены, быт…
Кто за этим всем стоит?
Кто нашёптывает строчки,
Странных мыслей оболочки,
Днём, иль будит в ночи час,
Чтобы записать рассказ,
О делах мне незнакомых…
Или строчек стихотворных,
Иль какую-нибудь фразу,
Что сама придумать сразу,
Никогда я не могу…
Может, трещинка в мозгу?! ))))
Нелепо в чём-то упрекать
Друзей, родных, отца ли, мать,
Мы все когда-нибудь уйдём…
Смешно гадать: что там, потом.
Ведь для детей, тех, что растут,
Все наши «там», реально тут.
Для них не рушится вселенная,
И жизнь течёт обыкновенная,
То приземлённо, то крылато…
Как и для нас самих когда-то…
И боль – что в прошлые века,
Так непомерно далека,
Что можно строить лишь догадки,
Писать сценарии про схватки,
И в комедийных сериалах
Шутить: гляди мол, как бывало.
Чувств моих радуга,
Надо ли? Надолго ль?
Будут ли тучи?
Тёпленький лучик?
Призрачным облачком?
Солнечным дождиком?
Тени сомнения птицей мелькают.
Знаю! Я всё давно знаю! – Растают!
Всё растворится!
Всё повторится!
Солнцем лучиться!
Дождиком литься!
Тучи опять наплывут грозовые…
И только чувства будут иные.
Оправдание… обида…
Что за странная планида,
Это правда? Иль для вида?
Ничего я не пойму…
И зачем искать причины
Для раздора и кручины,
Погружаться нам в пучины
Этой страсти ни к чему.
Может то была лишь шутка,
Лёгкая игра рассудка,
Мысли новая раскрутка…
Тем смешней наивный пыл.
Через год спроси: «Что было?
Что рассудок замутило?»
Всё как облачко проплыло,
Всё давным-давно забыл.
Порою грустно нам бывает.
Брахихитон лист осыпает.
Пол плиточный, как будто лёд…
Включу камин – тепло идёт,
И кошка спит – уютно значит.
А дождик зиму обозначит,
Обильно всё вокруг польёт,
И сразу зелень в рост пойдёт.
И травы зацветут в песках,
Грибы появятся в лесах…
И, напитавшись красотой,
Наш мир подарит нам покой.
Порой мы сами для себя загадка,
Своих желаний разгадать не в силах.
Хоть в сердце ещё горестно и сладко,
Всё меньше чувств, отчаянно-бурливых.
Мы в каждый миг – иные, это странно,
Словно не только тело в обновленье,
Но и Души флюиды, постоянно,
В каком-то непонятном измененье.
Мы не умней, хоть в чём-то и мудрее,
К чужим порокам больше снисхожденья…
Но, как и раньше, также не умеем,
Для собственных проблем найти решенья.
Мы, улыбаясь, отступаем в споре,
Ведь оппонент не ищет правды в нём…
И, видимо, совсем «отступим» вскоре,
Одним обычным, неприметным днём.
Уйдём. И мир вокруг не растворится.
И Милый Друг подумает, что я,
С его Окна, просто слетела птицей
В другие благодатные края.
Напрасно не гневи судьбу,
Не требуй большего достатка,
Оставь и слёзы, и мольбу,
Ты стёр быт прежний, без остатка.
Вернуться в прошлое нельзя,
Тоска ли гложет без предела…
Страна другая… и стезя…
И надо двигаться. Что делать?!
Словно шкурка у змеи,
Из подвижной чешуи,
В строчках выстроенных слов,
Фраза рвётся из оков,
Обрести произнесенье -
К новой жизни воскресенье,
Чтоб энергией живой
Напитать наш мир земной.
Что такое: «Прощать»?
Я, поверьте, не знаю.
Как рукой удержать
Птиц стремительных стаю,
Ураган, иль вулкан,
Дождь ли, ветер ли, снег…?!
Мир – огромный экран,
С сериалом для всех.
Где мы терпим, страдая,
От многих причин,
Как пылинка простая,
В тьме больших величин.
Но как все на Планете,
В пляске Жизни сгорая,
Примем мы всё на Свете,
Лишь родных не прощая…
На тропиночках слизких
На лёд не в обиде…
Что же мы в своих близких
Стихии не видим.
Ведь они как вулкан,
Из того же огнива,
Словно смерч, иль буран -
Часть огромного дива.
Тоску в Душе, как пыль хамсина Осади!
Пришли опять к нам зимние дожди!
Водою Благо Данной Напои
Всех жаждущих Твоей Святой Земли!
Чтоб солью море Мёртвое сверкало!
Кинерета вода не иссякала!
Всходили травы и леса росли!
И мы продолжить жизнь свою могли…
И не Карай за слабости людские.
Ты ведь Извечно Знал, что мы такие,
Всё уже было, Там, в Предназначеньях,
Как в семенах, в расписанных мгновеньях…
Как странно Книгу пишет нам судьба.
Я то слепа, а то насквозь всё вижу.
Люблю тебя ли?! – Ну конечно «да!»
Ох, как тебя порой я ненавижу!
Листвой кружат, летя, страницы дней.
Мы отпускаем их в Ничто отважно,
И кто был в чём слабей, а в чём сильней,
Становится, со временем, не важно.
Растут леса. И всходят города.
Абсурд прогресса – символ идеала.
Затем приходят ветер, сушь, вода…
И вновь всё повторяется сначала.
И инженер, водивший вертолёт,
Огонь кремнём, иль треньем создаёт.
И врач, с трудом осилив страшный шок,
Слепить стремится глиняный горшок.
И, обнаружив их трудов изъяны,
Потомки станут кости ворошить,
Искать звено до них от обезьяны,
И, как впервые, на Планете жить.
Всё повторится длинной чередой,
Иллюзии – прогресс взнесёт в гордыне…
В кентаврах волн, родимся мы с тобой,
Другие мы, такие же как ныне.
В любой надежде есть и недоверья.
И лишь одно мы знаем без сомненья,
Что вне значенья: ждёшь, или не ждёшь,
Но ты то обязательно придёшь.
Ты здесь всегда, со многими знакома,
Бывала многократно у них дома,
Конечно посещала ты и нас,
И плакать заставляла каждый раз.
И, говоря по правде, что таиться,
Ведь от тебя же невозможно скрыться,
И я прошу не очень много вроде:
Приди тайком, чтоб не узнать мне о приходе.