Смотрится само себе в глаза.
Весной он сыпет семенами,
И лето всё проспит потом,
Лишь за осенними дождями,
На свет появится цветком.
Цветёт не в унисон со всеми,
В свой, индивидуальный час…
Кому когда приходит время,
Судьба не спрашивает нас.
Когда весной вокруг цветы,
Он только отрастит листы,
И между них дозреет плод,
И семя в землю упадёт…
И только осенью, как чудо,
Цветы, как будто ниоткуда.
Краски разные бывают,
Их из глины добывают,
Из моллюсков, насекомых,
Минералов нам знакомых
Из растений разных стран…
Ядовитые, и нет…
А съедобный жёлтый цвет
Дарит нам цветок – шафран.
Расцветает пассифлора.
У цветка, как у мотора,
Над венцом в два этажа,
На ветру слегка дрожа,
Словно вертолёта винт,
Пестик с рыльцами торчит.
А под ним сидят тычинки,
Как срисованы с картинки,
Где решётками мотор
Самолёта защищён.
Не жалит и не колется,
Ничем не защищается,
Из года в год шелковица
Плодами покрывается.
Свисают ароматные,
Чуть прячась под листы,
И хрупкие, и сладкие,
Как давние мечты.
Я на вид ещё зелёная,
Хоть уже почти что спелая,
Потому, что я – не чёрная,
Я – шелковица, но белая.
Кто не знает – удивится,
Это – киви, но не птица,
То ль в серьёз, а то ли в шутку,
Плод прозвали так за «шубку»
Лишь в волшебном сне приснится
Эта дивная кислица,
Бледно-жёлтые цветы
Необычной красоты.
Тонким пёрышком, от птички,
Нарисованы реснички
От оранжевых «глазков»
Вдоль трапеций лепестков.
Моря синь под рыжей аркой.
День наполнен пылью жаркой,
Знойного востока сын,
Из пустынь плывёт хамсин,
Проникая в закоулки.
Лучше отложить прогулки.
Вечер, влажною рукой,
Чуть осадит пыли слой.
Сладкий нежный аромат
Вновь заполнит дивный сад –
Это цеструмы цветут,
Словно звёздчатый салют,
В честь живительной прохлады,
Всем даря часы услады.
Жаркой пылью дышат дни,
Печке доменной сродни,
Проявляя грозный нрав,
Вновь в страну проник шарав.
Жизни он не остановит,
Лишь гуляющих прогонит
В помещения скорее,
Лучше погулять позднее.
Сладкий нежный аромат
Наполняет ночью сад,
Это цеструмы цветут,
Словно звёздчатый салют.
Нежные звёздочки крылья раскрыли,
Кажется, вот-вот рванутся в полёт.
В воздухе запахи мёда, ванили…
Ночь наступила. Цеструм цветёт.
Как повествуют греческие мифы:
Нарцисс, речного бога сын и нимфы,
Свой лик в воде увидел, отражённый,
И собственной красой заворожённый,
Предался сладким чувствам созерцания…
Но нимфы не прощают невнимания.
В самовлюблённости его, какой им прок?!
И превратили юношу в цветок.
Теперь не жаль, что не подымет взгляда,
Цветок прекрасный – он для всех отрада.
Необычная такая
Стебель выгнала папайя,
И не разберёшь сперва:
То ли пальма? То ль трава?
Подросла, закоренела,
Снизу одревесневела,
Ещё более странна…
Может дерево она?
Как мониста, ряд за рядом,
Радуя своим нарядом,
Опахала и цветы,
И прекрасные плоды.
Прямо на стволе растёт,
Вызревая, жёлтый плод.
Я сегодня улыбалась,
Вспоминая дивный миг,
Словно с другом повстречалась
И в Душе забил родник.
Это деревце светило,
Будто высохшей, корой,
И, казалось, уже было
Древесиной неживой.
В свете солнечном ликуя,
Рассыпая нежный цвет.
Расцветает табебуйя,
Розовея как рассвет.
Увидев, не поверила глазам:
Гусиный лук,
Точь-точь, такой как там,
В той прошлой жизни, за порогом снов,
За морем, в светлой нежности лесов.
Остроконечной звёздочкой блестит,
Воспоминаньем Душу теребит:
Набиты, до отказа, электрички,
С весёлым: тик, тик, тик… снуют синички,
От зябликов сам лес звенит струной,
Всё полнится и пенится весной…
Заполоняя парки и дворы,
Цветут эфемероидов ковры.
Знают взрослые и дети
Много есть плодов на свете,
Фрукты, ягоды, костянки,
И орехи, и семянки.
Всех их нам не перечесть,
Не увидеть и не съесть.
Расскажу-ка вам сначала,
Лишь о тех, что я встречала.
Авокадо можно кушать,
Внешне чуть похож на грушу,
С кожистою кожурой,
Толстой косточкой большой.
Сверху блеском отливает,
И пупырчатым бывает,
Хоть один и тот же плод,
Но зависит, какой сорт.
Точно также и цвет кожи,
То на цвет травы похожий,
То как тёмный шоколад,
То сиреневый, как сад
С ирисами от Ван Гога…
И сортов довольно много.
Чтобы скушать авокадо,
Чистить нам его не надо.
Режем на две половинки,
Косточку из серединки
Аккуратно вынимаем,
Чуть лимона выжимаем,
Соль для вкуса, но немножко,
Дальше можно кушать ложкой.
Он внутри светло-зелёный,
Словно солнцем освещённый.
Можно кушать целиком,
Или порубить с яйцом,
Лук, конечно же, добавить,
И по вкусу всё приправить.
Пассифлора – вкусный плод.
А растение растёт,
Словно изгородь живая,
Все преграды оплетая.
И на нём цветут цветы
Необычной красоты,
Их, за форму, целый свет
Называет – страстоцвет.
Плод – коричневый, бардовый…,
Круглый, или округлённый,
Неказистый он на взгляд,
Но чудесный аромат,
И его прекрасный вкус
Для гурманов всех искус.
В шкурке толстой, как в чехле,
Ароматное желе.
На иврите он – римон.
Он не жёлтый, как лимон,
Много ядрышек внутри,
В каждом – капелька зори.
И лимону он не брат,
Потому, что он – гранат.
Золотистые плоды
Разукрасили сады,
Словно лампочки горят,
Наш притягивая взгляд.
А недавно – лишь цвела,
Светлой свечкой, мушмула.
«Сезам, откройся» – все слыхали…
Я и не знала, что сезам
Давным-давно знакомый нам.
Его мы даже и едали.
Он вкусен с сахарком варённым,
На хлебе сладком, иль солёном…
И сей изысканный продукт
Известен всем нам, как – кунжут.