- Скажи, Клод, почему мы должны жить только до шестидесяти лет? Почему мы должны родить именно двух детей и лишь в исключительном случае - трех?
- Остановись, Ли! Замолчи!
Неужели это я закричал таким визгливым, истеричным голосом? Ли замолкла. Её глаза внимательно изучали моё лицо, а губы кривились в горькой усмешке. Молчание длилось минут пять. Потом Ли вскочила и, подойдя, положила руку мне на плечо. Она начала говорить совсем другим тоном - тихо, грустно, не нападая, а размышляя:
- Нас должно быть только восемь, потому что у нас мало одежды и питательных таблеток, мало места в палатке, и потому, что маленькой группе легче идти к цели. Я всё это знаю, но...
Ли замолчала, а потом решительно потянула меня к палатке. Там она тихо, чтобы не разбудить остальных, достала из рюкзака какую-то коробочку, и мы вернулись к костру. Тут Ли протянула коробку мне. В ней лежали питательные таблетки, много таблеток, штук пятьдесят. Пятьдесят дней жизни в Раю! Откуда таблетки у Ли? Запас питательных таблеток несла и хранила Сильвия, родная сестра Фари. Каждый из нас получал ежедневно только одну таблетку. Больше нам и не надо! Почему Сильвия нарушила Закон и дала сразу столько таблеток Ли?
- Не думай, Сильвия честно следует Закону и даёт мне только одну таблетку, как и всем остальным.
- Тогда откуда это?
- Сильвия мне каждый день дает по таблетке, но уже два земных месяца я их не принимаю. Да перестань ты удивляться и возмущаться, лучше постарайся выслушать меня и понять. Я уже много лет, пожалуй, еще до Ухода Вторых Восьми, задаю себе вопросы и ищу на них ответы. Некоторые ответы я нашла. Да, уже два месяца я питаюсь съедобными корешками, плодами деревьев, грибами. Если бы не скрывала все от вас, могла бы и охотиться на райских петухов или свинокроликов. И, хотя Закон гласит, что это смертельно опасно, я жива и здорова!
- Но последствия могут появиться позже!
- Знаю, Закон говорит, что отравление может происходить на генном уровне. Но я сильно сомневаюсь в этом.
Злость опять закипела во мне. Самонадеянная дура! Нашла съедобные растения в Раю и считает, что может ставить под сомнения Закон. Да сколько раз я сам в детстве наедался всякой дряни! Но это ничего не меняет!
- Ты сделала рискованный шаг, но ничего не доказала. Допустим, мы можем найти сколько угодно пищи. Допустим. Но...
- И не только пищи. Погляди сюда, - Ли протянула мне кусок грубой некрасивой ткани, - я соткала этот материал почти вручную из волокон ивняка и травы. Если бы мы хотели, мы бы...
- Ну хорошо, мы бы оделись и обулись в сделанную нами одежду и обувь. Мы бы ели здешнюю пищу. Нас могло бы быть не восемь, а восемьдесят. Но всё это не меняет главного - мы все равно должны идти к цели. А поиски пищи и изготовление одежды только задерживали бы нас на пути к цели.
- К цели? - Ли вызывающе засмеялась, - к какой цели? К Равнине? Мы идём уже восемьдесят девять лет. Земных лет. Это 32485 земных дней. Значит, за это время мы прошли примерно 649 тысяч километров. Подумай, Клод, ведь мы по меньшей мере три раза должны были бы обойти по экватору Рая!
Нас учили только Закону. Нас никогда не учили думать. Поэтому сейчас я так устал, как не уставал ни разу в жизни. Мне никогда в голову не приходилось считать, сколько километров мы прошли, а уж сейчас я точно был не в состоянии сделать такой расчет. Но почему-то я не сомневался в точности расчётов Ли. И это было очень страшно.
- Ли, неужели Равнины нет?
- Не знаю. Может быть, и есть, но не это Ущелье ведет к ней. Но, возможно, Равнины и не существует. Тебя это расстроило?
- Расстроило?! Меня это... убило! Ли, ведь это значит, что мы идем в Никуда? Что у нас нет Цели? Что мы... напрасно живем?
- Ты сделал почти правильный, но в то же время абсолютно неправильный вывод, Клод. Мы просто шли к цели, которая нам не нужна. Зачем тебе Равнина? Кто может поручиться, что туда прилетит корабль с Земли? Да если и прилетит? Разве ты - землянин? Разве моя Родина - Земля? Неужели ты хотел бы навсегда покинуть Рай? Никогда больше не видеть рассвет над нашими оранжевыми горами? Сиреневых рек и озёр? Не слышать голосов наших, слышишь, наших птиц и зверей? Послушай, Клод, ведь мы даже сейчас любим наш Рай, хотя так мало его знаем! Подумай, Клод, ведь мы даже не уверены в том, что мы, разумные существа, одиноки в Раю. Иногда я думаю, что стоит нам подняться хотя бы вон на ту высокую гору, и мы увидим там, вдали, раскинувшийся на плато город. Да если и не увидим, то что ж! Зачем нам чужая Земля, Клод? Для наших дедов она была Родиной, возвращение на Землю имело смысл и стало их целью. Их, слышишь, Клод, ИХ! Но вся беда в том, что они определили цель не только для себя, но и для нас. А человек должен САМ делать выбор! Они хотели нам добра, а сделали нас несчастными! Мы уже не земляне, нет! Но и не настоящие жители Рая! Мы должны прекратить движение в никуда! Мы должны искать цель здесь, в Раю! Мы должны выбирать себе спутников по любви и рожать много детей. Ведь самый простой расчёт показывает, что все жители Земли в каком-то колене родственники, но жизнь идёт. Законы природы, а не Закон, созданный человеком, не дает ей угаснуть. Так пусть для наших детей и внуков далекая Земля будет священной планетой, родиной праотцов. А их собственной любимой Родиной будет планета Рай!