— Хотят говорить, пускай выходят, — процедил Лейтис.
Из кабины вылезли двое.
— Прошу сюда, господа офицеры, — один наклонил голову.
Лейтис задышал чаще, обернулся на Макса — тот вперил взгляд, пыльцы на цевье побелели. Ошибки быть не может. Лейтис подошёл с Ванюшкиным и двумя сержантами, остальные замерли наготове.
— Это ваш груз? — второй, видимо, главный показал содержимое кузова.
— Да, но этого мало. Машин было до восьми, по словам свидетелей.
Крутов откинул брезент со второго кузова — четыре мёртвых человека.
— Это глава администрации города Альберт Сёмин и три водителя. Его ваши опознают.
— А толку? Он разучился говорить.
— Товарищ капитан, — вмешался Игорь. — Какова Ваша задача? Найти виновного? Вот он, других нет. Докладывайте смело, а там разберутся, — сказал и стоит улыбается, наглый, как всегда.
Лейтис принял решение.
— Эти, — ткнул в каждую машину, — оставьте себе пока. Двухсотых грузим к нам. И нам нужна жертва — кто будет языком молоть.
— Давайте я, — вызвался Игорь.
— Что, достаточный вес имеешь? — покосился Ванюшкин.
— Скорее массу.
Лейтис просигналил вертолёту спускаться.
— Ищите груз, очень вам советую.
Макс, всё это время не шевелившийся, на деревянных ногах последним подошёл к вертолёту. Он будто разделился: почему-то видит всё ещё и сбоку, со стороны, и звуки долетают через преграду.
— Что ждёшь?
Запрыгнул. Игорь отвёл взгляд, значит заметил сразу. Сидит в другом конце салона, если откинуться на спинку, его не видно. Макс наклонился вперёд. Всё-таки он жив.
Игорь мазнул щекой по плечу — стёр что-то. Он представлял эту встречу по-разному, и сегодня даже не удивился, по крайней мере, ничем не выдал. Только сердце ещё колотится. Они же родились в соседних палатах, ходить вместе учились. Нет, ходить Игорь начал раньше, он всё делал раньше. Но мимо училища чуть было не пролетел — плакал и не хотел жить без родителей. Передумал, когда узнал, что Макса уже приняли.
Когда их пути разошлись? Да наверное, с первого вдоха. В стенах казармы разница сглаживалась, потом прорвало. Скорее всего, точка невозврата случилась в семнадцать: он бегал за забор к бродягам, а через три недели те попали под зачистку.
Макс продолжил выполнять приказы, отдавать честь и лучше всех выполнять задачи. Он молодец, он хотел помочь, беспокоился и спрашивал, но не понимал. Он всё такой же, сидит с умным лицом. Как прошла их операция? Успешно, раз он снова в деле.
Совсем забыл про Лейтиса! Он ведь, кажется, всю жизнь нянчил курсантов, а вон — бравый командир на задании. И конечно он вспомнил своего сержанта.
6
— Посадка, — просигналил пилот, все взялись за ручки и сиденья.
Прям от вертолёта группа разделилась: Игорь, пошатываясь, пошёл за Лейтисом, за ними увязался конвой, латыш отмахнулся.
— Как ты, Васильев?
Игорь ответил, заикаясь, смущённо.
— За… всё хорошо, товарищ капитан. Наши как?
— После вас других сержантов разослали во все концы, на боевое крещение, так сказать. Со Смирновым тяжело, все погибли или пропали, натерпелся.
— Мне жаль…
Лейтис вскинул бровь.
— Себя пожалей.
На этот раз кабинет почти пуст: президент, генерал и молодой министр — все. Выслушали капитана, президент кивнул, генерал знак идти. Игорь, всю дорогу настраивавшийся, так и не сел, только стиснул колени, чтоб не дрожали.
— Допустим, сейчас опознают тело. Что дальше? — президент осматривает с головы до ног, подбородок положил на сплетённые пальцы.
— Это доказательство.
— Чего? Мне доложили, что в машинах нет и половины.
Игорь пробежался глазами по двум другим лицам, ища поддержки… глупо.
— В городе их нет. Сёмин имеет власть, мог переправить куда угодно.
Президент покивал, сменил позу: расправил плечи, склонил голову.
— Я больше не могу вам верить.
— Но…
Президент вскинул ладонь.
— Мне не нужны союзники, которые не могут уследить за кем-то из своих же, — развёл руки в стороны. — Я тоже не могу, но у меня аппарат, который работает, которому я верю.
— Поэтому вы здесь втроём? — Игорь еле сдержался, чтобы не зажмуриться.
Президент рассмеялся, дважды хлопнул по столу.
— Это патовая ситуация, вы не выжмете из меня больше того, что есть, — осмелел Игорь.
— И не буду пытаться, ладно уж. Кемерово и Томск не принадлежат мне, а теперь я не считаю их союзниками. Отработайте долг, верните топливом взамен, подумайте о мирных жителях. Антон Валерьевич, — президент перевёл взгляд, Гловацкий подобрался, — Вы всё затеяли, Вы и контролируйте.