Возобновили заседание. Президент выдержал паузу и заговорил.
— Господа, на повестке звучали вещи важные, надеюсь, каждый получил ответ и направление для работы. Но давайте перейдём к тому, что волнует каждого из нас больше всего, — дал знак секретарю, тот уже несколько минут был на низком старте. — Наша аналитическая служба подготовила информацию, которая продемонстрирует истинное положение дел.
В зале зашептались, это правда волнует каждого. Секретарь включил проектор, нервно улыбнулся, что-то прошептал сам себе. Стена осветилась графиками, и он начал. По мере углубления в тему, руководство бледнело, гости всё больше переглядывались, а Гловацкий сдерживал смех. Секретарь говорил о том, что в подвластных повстанцам городах за два месяца исчезла нехватка продуктов, что вернулся нормированный рабочий день, что к зиме они уже готовы: стоят теплицы, ведётся подсчёт продуктов. Всё правда, всё из официальных данных — но под другим соусом.
Когда выступающий поблагодарил всех за внимание и стало слышно скрип чьих-то ботинок, секретарь покосился на дверь, затем на Гловацкого. Тот прикрыл глаза: не дёргаться, здесь тебя не возьмут. Гловацкий вперился в президента. Он уже готов ответить? Готов.
— Прекрасное выступление, я подведу итог, — голос твёрдый и уверенный, как всегда, ни намёка на шок — а это шок. — Мы осознаём, что истина всегда на стыке позиций и мнений. Поэтому во благо страны и её граждан решились — а это было нелегко — на сотрудничество с силами оппозиции. Им был дан срок, за который они попытались представить свою модель развития.
— У них получилось, — шепнул кто-то.
— По итогам будет созван совет с участием их представителей, где мы обсудим дальнейшее взаимодействие, — президент кивнул, закончив.
Мэры зашевелились, зашептались, поднялись. Кто-то пошёл к столу президента, кто-то подозвал партнёра с другого конца кабинета — задвигалось. Секретарь прошёл мимо Гловацкого, тот отвернулся. Он сам знает что делать: охрана ждёт у лестниц и лифта, но на глазах у всех его не тронут, а там он уедет вместе с мэром: договорённость есть.
Следующий час президент кивал и качал головой потоку личных вопросов и предложений, даже он устал притворяться, что всё в порядке, и с мэрами почти не говорил. Пришлось поработать Гловацкому, переводя их в инстанции. Когда последний наконец исчез, президент кивнул и министру — ни благодарности, ни прощания — ни слова. Остался верный генерал. Тяжёлая дверь плавно их закрыла.
— Мы окружены, генерал, где твоя контрразведка?
— По стране вся. А под носом и не думали…
Президент поиграл желваками, усмехнулся грустно, пропали морщины на лбу.
— Мой отец боялся, что однажды сможет верить только армии. Он любил страну.
— Я помню, господин президент. Он часто повторял это.
— А мне не говорил, я случайно подслушал… Мы ведь справимся, Степан Васильич?
Генерал подтянулся.
— Погонами, жизнью отвечу! Что прикажете делать?
— Нужно начинать подготовку к переселению на восток, я это объявлю. Но мы не можем допустить слияние граждан с повстанцами: этого они и ждут, это нас погубит, такую силу не сдержать. Поэтому… поднимай все данные по «Южному варианту».
11
За окном валит снегопад. За неделю с момента собрания кабинет министров не собирался ни разу. Они задышали свободнее, занялись наконец своими делами. Но Гловацкого это не устраивает, он расставил сети и ждёт звона колокольчиков: хотя бы эха или дрожи лески. Пришло откуда не ждал, на контакт вышел похожий на штангиста в отставке министр, курирующий снабжение армии, мужчина с вечно кривым галстуком.
— Антон Валерьевич… давайте быстро и просто.
— Можно и так.
Собеседник кивнул.
— Помните мои интересы?
— Лес, газ.
— Теперь кое-что другое: электростанции.
— Рисково.
— Кто бы говорил. Я вам намекну, что задумали наши боги, а вы кое-что пообещайте.
Гловацкий слушал внимательно до рези в глазах и догадался о сути до конца фразы — по тону, отыграл тем самым лишнюю секунду. Сделал непонимающий вид, раскрыл рот: ах, вот оно что! И всё решил.
— Я готов.
— От меня только слова, никаких бумаг и фактов.
— Конечно, ведь от меня тоже.
— Ты продал нас? Почему я не удивлён.
— Обменял ваше будущее на настоящее. Мало времени, Игорь, думай об операции.
— То есть Крутов впустую брился и искал одеколон. Президент торжественно договорится с ним об помощи и сотрудничестве, великодушно простит все былые грехи…