Клиент же еще раз окинул взглядом старика, кашлянул и поинтересовался:
— Лошадка смирная?
— Выученная, — тихо ответил Бен.
— Трубку изо рта вынь, — распорядился чернявый. — Мессеру не понравится твой вид.
Возница послушно исполнил приказ.
— Лошадка смирная?
— Выученная, — повторил Бен, тиская в руке кепку и трубку. — Может смирно идти, а может и припустить.
— Я так и подумал, — кивнул худощавый. — Как тебя зовут?
— Бен.
— Меня будешь называть Валентином, это понятно?
— Да.
— Сколько ты берешь, Бен?
— Смотря куда ехать, синьор. Ежели до центра, то одну марку серебром или две марки ассигнациями. Ежели, положим, вам в поместье какое надобно, то…
— В целом понятно, — перебил старика Валентин, и в его руке сверкнул золотой кругляш. — Видел когда-нибудь такой?
— Герметиконский цехин! — Возница с трудом сдержал возглас.
Конкуренты завистливо зароптали.
— Мессеру нужна твоя коляска на весь день.
Хоть и неприятный, но щедрый. Бен согласился бы и за десять марок серебром, не то что за целый цехин!
— А завтра?
На губах Валентина заиграла усмешка.
— Хороший вопрос, Бен. Завтра мессеру тоже понадобится твоя коляска, и ты получишь еще один цехин. Доволен?
— Очень, — не стал скрывать возница.
— Вот и славно.
Кто такой «мессер» или Мессер, Бен не знал, однако в ходе разговора догадался, что Валентин — слуга и так называет своего хозяина. Человека, судя по поведению худощавого, богатого и знатного. То есть самолюбивого и капризного. И появившийся адиген полностью оправдал ожидания старого возницы. Среднего роста, лысый, как колено, он, казалось, не видел, а точнее — не хотел видеть никого вокруг. Забрался в коляску, опершись на руку Валентина, развалился на диванчике и принялся изучать перстни, украшающие короткие толстые пальцы. Такое отношение было куда обиднее, чем откровенное презрение слуги.
— Куда поедем, добрый синьор? — осмелился спросить Бен, попутно размышляя, стоит ли надевать кепку.
— Обращайся только ко мне, Бен, — жестко велел Валентин. — Мессер не станет с тобой разговаривать. — Он уселся на козлы рядом с возницей. — Вперед.
— Куда поедем, синьор Валентин? — повторил Бен и совсем не удивился ответу:
— В собор Святого Альстера, Бен. Особенно не торопись, но мы должны успеть до окончания утренней мессы.
Все настоящие адигены — олгемены, а где еще быть честному олгемену в воскресное утро, если не на мессе?
* * *На фоне массивного и несколько мрачноватого Альбурга, старинные районы которого создавались по крепостным планам из коричневого и серого камня, нежный и легкий Зюйдбург казался даже не городом — поселением. И это при том, что по числу жителей столица южной Заграты лишь на треть уступала Альбургу. Выстроенный из белого камня, необычайно светлый и воздушный, Зюйдбург раскинулся на берегах тихой Мериссы и казался ожившей фантазией талантливого, но слишком уж сентиментального художника. Ненастоящим казался Зюйдбург, слишком совершенным для творения рук человеческих.
Зюйдбург строился адигенами, призванными на Заграту Адольфом I в начале Этой Эпохи. Строился, вопреки адигенским традициям, не как город-замок — король не желал давать самолюбивым, хоть и давшим клятву верности дворянам серьезную опору, — а как город-поместье, но оттого только выиграл. На левом, обрывистом берегу Мериссы стояли самые высокие здания: собор Доброго Лукаса — большинство загратийских адигенов были выходцами с Кааты и считали этого Праведника своим покровителем, дворец королевского наместника, муниципалитет и театр, а вокруг них утопали в зелени белоснежные виллы землевладельцев. Правый же, низкий берег был отдан простолюдинам и купцам. Здесь адигены выстроили вокзал и огромную ярмарочную площадь, и здесь же, после того как Густав III расширил права загратийских дворян, появились заводы, фабрики, эллинг и пять причальных мачт для цеппелей.
Именно на правом берегу Мериссы, в промышленных районах Зюйдбурга, проводил все последние дни Нестор дер Фунье, вдохновитель и лидер загратийского мятежа.
— Десять миллиметров? Анри, это курам на смех! Мне нужно не меньше двадцати!
— Для этого понадобится другой завод, адир, — жалобно ответил инженер. — На нашем оборудовании невозможно сделать двадцатимиллиметровую броню.
Нестор на мгновение задумался, после чего пожал могучими плечами:
— Попробуйте крепить два десятимиллиметровых листа, один поверх другого.