— Вряд ли утренняя месса привлекла большое количество либеральных загратийцев. Я видел в соборе только тех, кого твоя газета называет замшелыми консерваторами.
— Совершенно верно, — признал редактор Зопчик.
— В таком случае что делал на мессе ты? Хотел извиниться перед епископом, но не собрался с духом?
— Я не оскорбил епископа, а выставил напоказ его грязные делишки, — мгновенно ответил Зопчик. — А на мессе я искал материал для следующей передовицы. Я считаю, что люди должны стать свободными. Должны сами устраивать свою жизнь…
— Что же им мешает? Олгеменизм?
— Религия дурманит сознание и помогает адигенам удерживать власть.
— Фраза, достойная галанита.
— Помпилио! — Тетушка Агата недовольно поджала губы.
— А я всё думал: когда же вы вспомните о моем происхождении? — усмехнулся Зопчик. Чувствовалось, что он не просто думал, а нетерпеливо ждал выпада Помпилио.
— Вспомнил, как только ты дал повод. Ты, кстати, чирит или прикидываешься атеистом?
— Я не прикидываюсь, — гордо ответил Зопчик. — Я убежден в том, что бога нет.
— В таком случае какое тебе дело до епископа, галанит? Ваши воззрения не пересекаются, почему бы не оставить старика в покое? Будь ты фанатичным чиритом, в твоих действиях было бы больше честности.
— Мне жаль, что выдающийся исследователь и путешественник мыслит столь узко. Мне искренне жаль, и я разочарован.
— Надеюсь, ты понимаешь, галанит, что мне глубоко безразличны твои чувства?
На этот раз слово «галанит» Помпилио выделил голосом и сопроводил презрительной гримасой, чем окончательно вывел редактора из себя:
— «Быть галанитом — не преступление, преступление быть живым галанитом», — процитировал Зопчик. — Знакомые слова, мессер?
— Их произнес на заседании лингийской Палаты Даров мой прапрапра— и еще несколько раз прапрадед, — с гордостью ответил Помпилио. После чего издевательски осведомился: — Запали в душу?
— Я нахожу их омерзительными.
— Будь я галанитом, я бы согласился. Но я адиген, а потому хочу спросить: скольких галанитских адигенов ты знаешь, Зопчик? Со сколькими знаком?
Агата поняла, что Помпилио не остановить, а потому просто потягивала вино, бросая на мужчин недовольные взгляды.
— Я вырос на свободной Галане!
— И раз в год ты накрываешь стол и празднуешь светлый праздник Сиулуку, день, когда вы начали избиение адигенов. Твои предки жгли, вешали и потрошили мужчин, насиловали, а потом четвертовали женщин. В этот день ты веселишься и пьешь вино. Ты еще находишь слова моего предка омерзительными, галанит? Они были произнесены через неделю после начала кровавой бани. И мой предок сказал то, что думал. И так думали все адигены Герметикона.
Зопчик, надо отдать ему должное, взгляда не отвел. Покраснел, но продолжил буравить Помпилио черными глазами. Зопчик разозлился, но самообладания не потерял:
— Это старая история, мессер.
— А то были старые слова.
— Галана изнывала под властью адигенов.
— Так же, как сейчас Заграта изнывает под властью короля?
— Генрих неплохой правитель, но не совсем хорошо понимает чаяния народа. — Зопчик постепенно успокаивался. — Современный человек должен сам вершить свою судьбу, за либеральными идеями будущее. Рано или поздно общество станет иным: свободным и толерантным.
— Ты льешь грязь на церковь, а тебя никто не трогает, — заметил Помпилио. — Куда уж толерантнее, галанит? На Линге ты уже прогуливался бы по камере.
— Я обвиняю епископа, а не церковь, — уточнил Зопчик.
— Я не заметил в статье доказательств, только общие слова. Очень грамотно расставленные слова. — Помпилио помолчал. — Церковь призывает к миру и стабильности. И я знаю, что раз на нее идет атака, значит, кому-то не нужно ни то, ни другое. У всякого действия есть цель.
— Новое счастливое общество.
— Король делает всё, чтобы у загратийцев была работа и доход. Что ты вкладываешь в понятие счастливое общество?
— У всех загратийцев есть работа и доход?
— Я путешественник, Зопчик. Я посетил множество миров с разной формой правления и везде встречал и нищих, и бродяг. Везде были преступники.
— Разве справедливо, что одни живут во дворцах, а другие ютятся в малюсеньких комнатах?
— Твой костюм стоит десять цехинов.
— И я хочу, чтобы у каждого человека был такой же.
— Но почему сейчас ты не ходишь в рубище?
— Ваш месвар стоит раза в три дороже моего костюма, — попытался контратаковать Зопчик.
— А я не разделяю твои взгляды о всеобщем равенстве.
Помпилио рассмеялся и взялся за бокал. На толстых пальцах сверкнули перстни с крупными камнями.