Старая адира улыбнулась. Галанит понял, что проиграл, и попытался зайти с другой стороны:
— Вот вы лингиец, так?
— Совершенно верно, — подтвердил Помпилио.
— На Линге действует самое жесткое Право гостей во всем Герметиконе. Сферопорт — единственное место, где граждане других миров могут жить и заниматься бизнесом.
— Ну и что?
— Заграта куда свободнее!
— Поэтому она рушится.
Зопчик осекся.
— С чего вы взяли?
— Я — путешественник, — напомнил Помпилио. — Я уже слышал подобные лозунги на Эрси. Знаешь ее историю?
— Какое отношение…
— Эрси заселили в Эпоху Белого Мора. Переселенцев возглавил верзийский дар Иоанн, который, подобно загратийскому Альстеру I, основал королевство, а не Палату Даров. В Эту Эпоху, после того как мир вернулся в лоно цивилизации, кто-то начал раскачивать лодку под лозунгами, которые ты только что нам излагал. Случилась революция, династия рухнула, однако парламентская республика продержалась всего два года, после чего ее сменила хунта, которая переросла в диктатуру, затем диктатура выродилась в империю, которая через десять лет раскололась на кучку враждующих королевств. Сейчас на Эрси вновь единое государство, которым правит обновленная хунта. На Линге ее называют Кровавой, а нужно очень постараться, чтобы заслужить от нас такой эпитет. Мы знаем толк в крови.
— Иногда события развиваются не так, как хотелось бы, — протянул галанит.
— Твои лозунги стирают грань между добром и злом, — очень холодно произнес Помпилио. — Они ведут к вседозволенности.
— Я верю в свои идеалы. — Зопчик поднялся и отвесил легкий поклон: — Адира, счастлив был повидаться. Мессер Помпилио, благодарю за интересную беседу. До свидания.
Помпилио проводил удаляющегося редактора взглядом, после чего вновь взялся за бокал.
— Вино на самом деле замечательное.
— Ты был слишком суров, — заметила тетушка Агата. — Ян действительно верит в справедливость и тем подкупает.
— Я не верю, — хмуро отозвался Помпилио.
— В справедливость?
— В Яна.
— Потому что он галанит?
— Потому что он лжив. Потому что мне не нравится то, что происходит на Заграте, а он это поддерживает.
— Здесь всё перепуталось, — вздохнула старая адира. — Генрих очень хочет быть хорошим, но ему недостает твоей жесткости.
— Он совершает одну ошибку за другой.
— И они могут стоить Генриху короны… — Агата покачала головой. — Так что это за история с перстнем? Для чего ты устроил представление в соборе?
Она была старой, но не глупой. Запоминающаяся сцена была сыграна не просто так, и Агата жаждала объяснений.
— Хотел, чтобы по Альбургу поползли слухи, — медленно ответил Помпилио. — Пусть местные говорят, что на Заграту прибыл родной брат лингийского дара. Надеюсь, это поможет.
— Сплетники решат, что Генрих договорился с Лингой, — догадалась старуха.
— Вот именно.
Агата помолчала, после чего тихо спросила:
— А на самом деле?
Помпилио покосился на официанта — тот мгновенно оказался рядом и наполнил бокалы собеседников вином, — дождался, когда он отойдет, и грустно сообщил:
— Существует негласная договоренность: Заграта входит в сферу интересов Кааты. Мы помогли бы только в том случае, если бы Генрих согласился вступить в Лингийский союз. Но есть условие…
— Он должен основать Палату Даров, — продолжила старуха.
— И потерять абсолютную власть над Загратой.
Агата вздохнула, внимательно вглядываясь в лицо Помпилио, и тот продолжил:
— На последних переговорах ему предложили три дарства из девяти, на которые имеет смысл делить Заграту. И все три здесь, на самом лучшем континенте. Генрих мог бы сделать властителями всех своих сыновей, но отказался.
— Не зря его называют Гордым, — обронила Агата.
— Ему стоило бы прозваться умным, — проворчал Помпилио.
— А что Каата?
— Нестор — адиген, пусть и выросший на Заграте. В отличие от Генриха, Нестор чтит законы и кажется каатианцам лучшим претендентом на трон. Они не настолько глупы, чтобы поддержать мятеж, но и мешать не станут.
— Значит, Генрих остался один?
— Именно поэтому я прошу тебя принять приглашение Мари и отправиться на Андану! — с жаром произнес Помпилио. — Нестор и Генрих могут доиграться до того, что Заграта повторит путь Эрси. А с адигенами на Эрси обошлись так же, как на Галане.
— Я не поеду, — отрезала старуха.
— Тетушка!
— Я не собираюсь доживать свой век в нахлебниках! — Агата гордо вскинула голову. — Я адигена, Помпилио, и здесь моя земля.