— Да, дома, — приветливо сказала Настя. — Он тебя с утра сидит ждет. Что вы там, клад откопали, что ли? Макарон просто уже извелся весь, сидеть на месте не может, — улыбнулась Настя. — Ты проходить будешь?
— Нет, не будет, — раздался из глубины комнаты звонкий голос Макарона, и через мгновение на пороге возник он сам — невысокий, шустрый, с копной взъерошенных светлых волос и озорным взглядом. — Да? Мы же сразу копать пойдем? Чего тянуть, верно?
— Да, почти сразу, — ответил Саша. — Только зайдем сначала в столовую, надо хоть чтонибудь съесть. Силыто нужны, не на гитарах же играть идем.
— Ну, как скажешь, командир, — бодро согласился Макарон. — Пока, Настюш.
Макарон поцеловал Настю, вышел из комнаты, и они вместе с Сашей отправились дальше, в глубь завода, прошли мимо двери Силовика, миновали коридор, ведущий наверх, к наглухо закрытым воротам, потом еще несколько комнат, часть из которых была, как и раньше, захламлена, а часть приспособлена под хозяйственные нужды, прошли мимо холла и оказались в столовой.
Там было пусто, время общего завтрака еще не наступило, и только в той части комнаты, которая выполняла роль кухни, копошились Силовик и Саныч. Никто из тех, кому приходилось готовить еду, кроме Саныча и Симыча, с Силовиком работать не хотели изза его дурацкого солдафонского юмора и нравоучений — Силовик думал, что он самый умный и лучше всех знает, как нужно все делать правильно.
Услышав шаги, Силовик повернулся и всем своим видом изобразил неудовольствие.
— Чего это вы тут в такую рань? — спросил он. — Ковыряться? Ну, давайтедавайте. Я слышал, у вас там чтото получается? Хоть какаято польза от вас будет, — добавил он ехидно.
— А то от тебя много пользы, наверное, — ответил ему Саша. Он пребывал в хорошем настроении и совсем не хотел портить его какимито разборками с Силовиком. — Дай нам чтонибудь перекусить, мы с Макароном уйдем до общего завтрака.
— Разводите, как обычно, бардак, — проворчал Силовик. — Ладно, я сегодня добрый. Вон там помидоры, возьмите немного. И похлебка грибная вчерашняя есть.
— Ну и нормально. Спасибо вам, товарищ старшина, — нарочито вежливо сказал Саша.
— Я не старшина, — важно произнес Силовик. — Да что вам объяснять, ничего же не смыслите в званиях. В армиито из вас никто не служил, балбесы.
— Да, куда уж нам такие высокие материи, — картинно вздохнул Саша. Ему надоело слушать Силовика, и он пошел в угол кухни, где стоял большой бак со вчерашней похлебкой.
Подошел Макарон с двумя тарелками и несколькими картофельными лепешками, служившими обитателям базы чемто вроде хлеба.
— Вот, Симыч добавил нам бонус.
— Отлично, — Саша показал старичку, занятому чемто в противоположном углу столовой, поднятый вверх большой палец. Тот помахал в ответ.
Ели оба достаточно торопливо, Макарон так и вовсе проглотил все в один присест и теперь нетерпеливо ерзал на стуле.
— Ну что, пора идти, — шумно доев последние пресные склизкие грибы и вытерев рот, сказал Саша.
— Ага, — отозвался Макарон. — Давай, все уберу. — Он схватил миски с ложками и убежал с ними в сторону, где была мойка для посуды. Через мгновение он уже снова стоял рядом с Сашей.
— Спасибо! — громко сказал Саша, адресуя свою благодарность скорее Санычу, нежели Силовику.
— Не за что! — тут же откликнулся своим противным голосом Силовик.
Саша и Макарон подняли с пола оставленные возле входа инструменты и только хотели выйти из комнаты, как из глубины столовой снова раздался голос Силовика.
— Вы там не халтурьте, хиппи. Делото важное, с «Парком Победы» обязательно надо наладить сообщение. Надо тут, в убежище, порядок навести.
— Да ну? — откликнулся Саша. — Ты же у нас главный блюститель, точно, я совсем забыл. Куда уж без тебя. Самый важный человек, как ни крути.
Макарон захихикал, и они с Сашей вышли из столовой. Силовик чтото крикнул в ответ, но Саша уже не смог разобрать, что именно, да ему было все равно — слушать, что говорил Силовик, ему всегда было неприятно. Он почемуто вспомнил, как несколько лет назад, еще когда Саша учился в университете на преподавателя философии, их с приятелем принял патруль ППС. У его друга во время обыска обнаружили сигарету, набитую слабой марихуаной, их тут же скрутили и привели в отделение. Тогда огромный красномордый мент в какомто борзом звании (хорошо, что тут на базе оказался не такой, с содроганием подумал Саша) сидел напротив них за столом и грозным голосом на протяжении двух часов нес полную ахинею — про законы, распространение наркомании, мораль, еще чтото, пытаясь втереть Саше, что они с его другом чуть ли не самые пропащие люди, угрожающие фактом своего существования всему хорошему, что есть на Земле. Все было в кучу, логики никакой, а цель очевидна — нагнать на двух попавших к нему в лапы сопляков как можно больше жути и вытрясти сумму покрупнее. Последнее ему удалось по вполне понятным причинам, а вот первое не очень — Саша сидел и чуть ли не с жалостью слушал эту плохо связанную гавкающую речь, понимая, что вступать в полемику с этим, либо и впрямь безмозглым, либо по долгу службы научившимся не думать субъектом совершенно бессмысленно.