– Что такое? – спросил Римо.
– Ничего. Я просто подыскиваю название для летописи, которую в один прекрасный день ты начнешь писать. И я подумал, может, ты сам подберешь это слово.
– О каком слове ты говоришь?
– Может, ты напишешь о том, что сам не захотел поведать мне о своих родителях, а заодно и о том, что с тех пор, как с тобой провел курс обучения Великий Чиун, ты стал двигаться как настоящий Мастер Синанджу?
– Ты хочешь, чтобы я называл тебя Великим?
– А ты решил называть меня Великим? – спросил Чиун. – Что ж, это твое право. Когда меня не будет, и ты станешь Мастером Синанджу, я уверен, ты будешь вспоминать обо мне со всем почтением.
– Мне не совсем понятно, что значит “Великий”. Других ведь Мастеров я не знаю.
– Если ты прочтешь летописи, то поймешь, что значит “Великий”.
– Я читаю их. Они все искажают. Ивана Грозного они представляют как Ивана Благостного, потому что, видите ли, он вовремя платил. У вас весь мир вращается вокруг того, что является хорошим и плохим с точки зрения Синанджу. Все эти хроники по большей части чушь. Теперь я это понимаю. Я уже не стажер.
– Не кощунствуй.
Чиун поднял голову в праведном гневе.
– Это правда, – возразил Римо. – Все эти хроники – чистейшей воды сказка.
– Хроники Синанджу – это то, что делает нас с тобой теми, кто мы есть. В них наше прошлое – и наше будущее. В них наша сила.
– Если они такие правдивые, почему ты меня призываешь ко лжи?
– Тогда сформулируй, что ты называешь правдой. Римо посмотрел на свиток.
– Белый. Слово, которое тебе нужно – “белый”. Хочешь, чтобы я сам его написал? В каллиграфии я послабей тебя, но я все же напишу его. Ведь это я – “белый”.
– Как это грубо, – сказал Чиун. – Может, можно найти более изящные выражения? Ну, например, что посторонним людям ты можешь показаться белым, но благодаря тому, что тебя научили двигаться и ты обрел недюжинные достоинства, ты стал настоящим корейцем в душе.
– Я, – белый, – твердил Римо. – И иероглиф должен быть – “белый”. Знаешь, как он пишется? Белое озеро, огороженное палками. Хочешь, чтобы я его написал?
– Я хотел, чтобы ты мне помог, – вздохнул Чиун, – но я понял твою мысль. – Он промыл перо в чистом уксусе и воском запечатал чернильницу со специальной тушью, которая была составлена из таких компонентов, чтобы не поблекнуть в веках и донести историю Синанджу до Мастеров будущего. Он больше не будет писать, пока не избавится от горького чувства предательства. – Теперь я долгие годы не смогу писать.
– Ты не хотел называть меня “белым”?
– Твоя беда в том, что ты никогда не служил настоящему императору.
Зазвонил телефон, и с Римо заговорил компьютер. Римо знал, кто находится на том конце линии. Однако Смитти – руководитель организации Харолд В.Смит – уже много лет не связывался с ним напрямую – отчасти потому, что Римо тяжело давались компьютерные коды, но также и потому, что вся процедура была очень громоздкая. Первый код Римо набрал правильно. Ему надо было без конца нажимать кнопку с цифрой один, пока то, что поначалу было похоже на рекламные визги из громкоговорителя у входа в какой-нибудь универмаг, не обрело звучания человеческого голоса – однако пока это еще не был голос Смита. Этот голос велел ему убедиться, что за ним нет хвоста, и, добравшись до близлежащего городка Лансинг, пройти в телефонную будку. Там, в этой телефонной будке, он должен нажать и держать кнопку с цифрой два.
К центру Лансинга Римо подъехал в девять часов. Опустив в щель двадцатипятипенсовик и нажав цифру два, он наконец услышал голос Смита.
– В чем дело? Что случилось?
– Сегодня вас засняли на телекамеру, когда вы бежали по воде.
– Да, это так, – не стал спорить Римо.
– Следовательно, вы рисковали престижем всей организации.
– Я спасал маленькую девочку.
– А мы пытаемся спасти страну, Римо.
– В тот момент, – сказал Римо, – мне казалось более важным спасти эту девочку. И знаете, мне и сейчас так кажется.
– Вам больше не хочется спасать цивилизацию?
– Что вы хотите этим сказать?
– С обогатительных фабрик непрестанно похищают уран, и мы не можем этого остановить. Пропавшего на сегодняшний день урана хватило бы для изготовления четырнадцати атомных бомб. Мы не знаем пока, как они это делают. И все другие разведуправления на сегодняшний день бессильны. Вся надежда на вас, Римо.
– Вот уж никогда бы не подумал, Смитти.
– Вся надежда на вас, – повторил Смит. – Мы собираемся внедрить вас на одну из фабрик.