Чтобы стать самостоятельно, нужна воля. Которой не было. А это значит, что для таких, как Джонни, нужен протез этой воли. В виде армейского сержанта, который будет его гонять как сидрову козу до тех пор, пока он не станет тем, кем быть обязан. В Армии обязан быть. И кем хотел бы быть «на гражданке», после того, как выйдет из Армии из её железных рукавиц.
Поэтому, когда Карл закончил свою сбивчивую речь о том, зачем он сюда пришёл и на что собирается тут претендовать, Джонни твёрдо сказал, что он идёт тоже на Федеральную Службу.
Сержант оскалился, предвкушая очередную развлекаловку и обрушил на двух, пока что потенциальных, новобранцев пространную лекцию о том, что их ждёт. Про то как мамочки получат извещение о их смерти если им не повезёт… «а таких, кому не повезло — много», а если повезёт, то… могут вернуться вот таким обрубком как он сам. С сильным недочётом по части конечностей.
Довёл бедных, до конкретной дрожи в коленках. Но, к чести Карла, он всё — таки не настолько был напуган его рассказом, чтобы отказаться у самого порога. К тому же, прошедший через вестибюль, по каким — то своим делам полицейский, резко прибавил решимости и отваги у Джонни.
Так что оба, серьёзно мандражируя и заикаясь таки отправились на медкомиссию.
Вот только зря не обернулись. Там, почти у дверей, стоял и тихо веселился только что зашедший вслед за Кармен, Диего.
Хорошо разогретый «беседой» с предыдущими остолопами, сержант среагировал на вновь подошедшего предсказуемо.
— Дай угадаю… — прищурился он. — Ты тоже вздумал сбежать от маменьки с папенькой и поступить на Федеральную Службу.
— Да сэр! — браво гаркнул Джонни, тщательно сохраняя на лице весёло — придурковатую улыбку.
Сержант, сильно позабавившийся с предыдущими двумя открыл было рот, чтобы продолжить и на этом «латинос», но Диего внезапно, изящным жестом руки его остановил.
— Оставьте сэр, своё великолепное красноречие на таких кретинов, как те двое. Я знаю куда пришёл.
— Даже так! — осклабился сержант. — И куда ты, сынок, собрался, весь такой изящный и прыткий?!
— О, сэр! Моя тупость как раз соответствует Звёздному десанту. Я знаю. Мой ай — кью достаточно низок, чтобы пройти именно туда!
Диего проиллюстрировал последние слова ослепительной улыбкой.
— Ты в этом уверен, сынок? — затрясся в беззвучном смехе сержант.
— Абсолютно! — сияя улыбкой подтвердил Диего. — И комиссия, будьте уверены сэр, тоже самое скажет!
— Ты случаем не дурак?! — тихо спросил спросил слегка ошалевший от такого напора сержант.
— Так точно, сэр! Дурак! — не менее браво подтвердил Диего, — Ведь только такой дурак как я, мог решить идти строевые части.
Сержант уже не знал, то ли ржать с этого балбеса как конь, либо… Впрочем, за его спиной находилась медкомиссия. И там чокнутых отсеивают «на раз».
— А ну — ка, дай — ка мне твой аттестат! — недоверчиво скосился на Диего сержант и цапнул поданную папочку.
Прочитал. Хмыкнул. Ещё раз смерил оценивающим взглядом фигуру Диего.
Перед ним стоял юноша, прекрасно физически развитый, несколько сухощавый, но не рахитичный. Мускулистый, но явно мышцы не перекачаны в каком — то дурацком клубе боди — билдинга с боди — артом. Всё в меру. И то как держится, было хорошо видно — он не из тех «маменькиных сынков», что только что перед ним прошли на комиссию. Но аттестат… как бы не на порядок круче, чем у той самой красотки… и тоже, надо отметить, «латинос».
— Далеко пойдёшь! — хмыкнул сержант, отдавая аттестат обратно. — Я уже и не спрашиваю, зачем ты сюда притащился. Наверняка как та девочка за деньгами. Для университета.
— Никак нет, сэр! Не за деньгами. За звёздами. — продолжил разыгрывать из себя радостного дурака Диего.
— На погоны? — поддел его сержант.
— Да, сэр! И побольше!
Следующие две минуты эти двое поупражнялись в красноречии. Один пытался уесть стоящего перед ним, а другой не менее изящно парировал все подколки. Поняв, что новобранец слишком остёр на язык, и что только Лагерь с Армией вообще, его от этой болезни могут исправить, сержант сдался. Сделал напутствие в чисто сержантском стиле, пожелав ему всего такого, что самому вряд — ли пожелаешь и жестом отмахнулся от балбеса.
— Спасибо сэр за напутствие! — сказал Диего всё также улыбаясь, и воспринимая это как есть на самом деле — как игру, для залётных дураков. — Так куда мне идти?
— Слышал, что сказал тем двоим?
— Так точно сэр!
— Вот и топай!
— Слуш… сэр!!! — отрапортовался Диего и с той же залихватской улыбочкой что и прежде отправился вслед за Джонни и Карлом.
— Какое остроумное ныне пушечное мясо пошло! Или наоборот на всю голову раненое… — фыркнул сержант себе под нос, и сложив руки на стол принялся ждать следующих остолопов. Кисти на правой не хватало. Обеих ног тоже. Но на то его тут и посадили, чтобы он даже своим видом отсекал самых тупых, нервных и, поэтому, непригодных для Службы.
Лагерь находился в местностях, мягко говоря «не жарких». Ровная как стол равнина, поросшая низенькой травкой, насквозь продуваемая холодными ветрами. И среди этой равнины, стояли несколько двухэтажных зданий, в которых располагалось жильё офицеров и разнообразные службы. Каменными были и некоторые хозпостройки разбросанные по степи.
Для новобранцев же существовало только одно жильё — палатки. Степь была унылой, однообразной и надоела практически в первый же день пребывания. Для Диего это было ещё одно приключение, и ещё одна ступенька в выполнении Плана, в то время как на остальных его будущих сослуживцев степь подействовала угнетающе. Они унылой толпой выгрузились в эту голую степь и так же уныло, подбадриваемые командным рыком сержантов лагеря принялись обустраиваться на будущем месте временного проживания.
Кто — то хорохорился, кто — то сохранял мрачное молчание, однако, как заметил Диего, практически все новобранцы представляли собой просто толпу. Толпу, ничем и никак не связанных индивидов. Индивидов, даже и близко не осознающих факт того, что дальше им придётся вместе служить и вместе делить тяготы этой Федеральной Службы. А может быть делить в будущем и общую могилку. Если таковая вообще будет для них.
Даже здесь, в месте, где требуется самый элементарный, но коллективизм, каждый старался выпятить своё Я. Отделиться «от всяких прочих». Где мрачным молчанием, где задиранием соседа, где просто бараньей покорностью судьбе.
Диего — Сергей сравнил это с тем, как он сам, в своё время попал в Центр Подготовки и как его там встретили будущие товарищи.
Буквально в первые же минуты пребывания, все перезнакомились, выяснили кто откуда и слились в некое подобие коллектива. Дальше, этот коллектив, просто поделили по отделениям, в полном соответствии с результатами психотестов на совместимость и приступили к тренировкам. Каких — то особых ухищрений, со стороны инструкторов, по сбиванию всех в команды не потребовалось, так как основные навыки и культура поведения уже были вбиты им на стадиях воспитания в детском саду, а после в школе. Если и требовалось что — то, то воспитать в будущих десантниках повышенную дисциплину, специфические знания, умения и способы взаимодействия.
Чего — то ломать в людях, пришедших в Центр Подготовки было не нужно. Потому и отношение между инструкторами и обучаемыми складывались на основе почти что отеческой заботы.
Здесь же, на Ёс, требовалось нечто совершенно иное. Люди были иными. Иная культура и иное воспитание требовало принципиально иных подходов.
С индивидуалистами, которые представляли на Ёс чуть ли не основу всего общества необходимо было сделать нечто такое, чтобы этот индивидуализм прибить. Воспитать командный дух и привить хоть в элементарном виде, но взаимопомощь. То самое, против чего восставало всё существо этих молодых одиночек. Восставала их гордость.