– Что с вами?
– Ничего, – пробормотала она.
Встав со скамейки, пошатнулась.
– Давайте я помогу вам дойти до дома, – предложила Серафима.
– К-как хотите.
Серафима взяла женщину под руку. Она шла тяжело. Медленно. Серафима пыталась разговорить женщину, но та или не отвечала на вопросы, или что-то невнятно бормотала. Серафима довела ее до двери квартиры и только потом сообразила, что даже не спросила, как зовут странную незнакомку.
Вечером Жанна с Серафимой сидели в небольшой уютной кухне и ели сырники с вареньем.
– Ну как прогулка по городу?
– Я прошлась немного. У кладбища (Серафима не стала говорить, что ходила туда) видела женщину в ярко-зеленой шляпе. По-моему, она была пьяна. Размахивала руками, бормотала… Шла на кладбище в то время, когда уже начало темнеть… Что она там собиралась делать? Потом я сидела у магазина на скамейке и видела, как эта женщина, выйдя за ворота кладбища, направилась в магазин. Отоварилась там спиртным. Выглядела она больной, шаталась, я предложила ей свою помощь и довела до дома. Кто это?
– Это Людмила Розова, у нее дочь погибла больше года назад. После этого она на могилу дочери стала регулярно ходить. Чуть ли не каждый день. Мы все жалеем ее. Но сделать ничего не можем. Да и что тут можно сделать? Чем помочь?
– А что случилось с девочкой?
Жанна посмотрела в окно.
– Никто не знает, что там произошло, толком. История темная, непонятная.
Алена, так звали ее дочь, была активной девочкой, отличницей в школе, собралась поступать в институт на исторический факультет либо в областной, либо в Москву. Там какие-то родственники у них проживают. Так вот… Алена очень историю любила, увлекалась этим, как его… Ну, которые все восстанавливают, как по книжке?
– Реконструктары?
– Вот-вот… Они самые… Играла в эти самые игры в усадьбе, которая у нас на окраине города.
– В усадьбе? – вздрогнула Серафима.
– Да. У нас тут красивая усадьба есть. Правда, разрушается стремительно. Прямо на глазах. Денег на ее восстановление нет. Мэр города так и сказал. Денег не ждите.
– Что там было?
– А что? Девочка увлеклась, разные исторические сценки разыгрывала… ну, представление там…
– Одна?
– Нет. Она кружок в классе организовала. Она даже на каком-то историческом слете показывали эти сценки. А то если не найти спонсора или инвестора, то все, конец прекрасному зданию. Как она сказала, история рушится на наших глазах. Это потом в местной газете напечатали. Фотографию и интервью с ней. Старый мэр еще хотел что-то сделать. А новый мэр молодой… собирается усадьбу снести и там свой завод построить. Хотя все свои действия прикрывает красивыми словами и заботой о населении. Старый мэр словами такими высокими не разбрасывался, но страху больше наводил.
– Чем же?
Здесь Жанна понизила голос почти до шепота, хотя их никто услышать не мог.
– А он был из этих самых, кругов криминальных. Еще с девяностых след тянулся… Еще в то время, когда Союз рушиться стал, те, кто попроворнее был да понаглее, сразу стали все прихватывать. Много партийных там было да криминал сложившийся. Так вот старого мэра все боялись по-настоящему. Все у него схвачено было. Все дрожали перед ним. Суровый мужик был.
– Был? Значит, умер…
– Жив он, но все равно что умер… – покачала головой Жанна. – Если бы не смерть дочери, которая утонула год назад… то правил бы нашим городом еще долго. А так вмиг стариком дряхлым стал. Еще недавно орлом был, а потом сдал моментально. Поседел окончательно и подряхлел.
– Отчего она утонула?
– Да кто же знает? Гуляла вечером и утонула. Поскользнулась, видимо. Темно было…
– А где он сейчас?
– Кто?
– Старый мэр.
– За городом он живет. Не живет, а доживает свои дни. Жена умерла почти сразу после смерти дочери. Не выдержало сердце. А Виктор Борцов, перед которым весь город трепетал, теперь обычный пенсионер… Правда, с ним по-прежнему никто не связывается. Дорогу не переходит… Силы уже не те, а страх остался, въелся, что называется, в печенки.
– А что с Аленой Розовой случилось?.. – вернулась к прошлой теме разговора Серафима.
– Алена… – Жанна посмотрела в окно, потом перевела взгляд на Серафиму… – Нашли тело Алены на территории этой самой усадьбы. Отправилась она туда ночью. Там стукнули ее по голове чем-то тяжелым. Тело обнаружили через два дня. Искали с собаками и нашли. Мать с тех пор ходит на кладбище постоянно, не выдержала горя, свихнулась потихоньку. Мы все не сразу заметили. А когда спохватились – поздно уже было. Да что тут можно сделать? Лежала она какое-то время в психушке. Потом вышла. Теперь в психушке долго не держат. Человек она тихий, мирный, на прохожих не кидается… Ходит она с этой болью в себе. Как зыркнет порой, так словно по сердцу ножом. Взгляд такой… как с того света…