— С утра был человеком.
— Нет. — ангел нахмурился — Ты не человек. И не ангел. Молодой слишком, и такие силы. Ты младший бог.
— Сказал же, не знаю! Меня вырастили люди.
— Имя? Как зовут? — без интереса спросил Ниас.
И Никита сердито буркнул:
— Юки. Тебя знаю, ты Ниас.
Юки говорил непринужденно, даже дерзко, но ему было на самом деле страшно. Он уже видел Ниаса ранее, но издалека, а теперь вот смотрит прямо в нереальные мерцающие серебром глаза. И эти глаза такие пустые, холодные, совсем неживые. Никита отчаянно пытался уловить отголоски хоть одной единой эмоции со стороны ангела, но бесполезно — там царила пустыня. И от этого становилось еще страшнее, ведь так он не знает, что бешеный ангел собирается сделать. А ангел смотрел на Юки, смотрел и отчетливо чувствовал его опасения, которые парень пытался скрыть. И чем дольше смотрел, тем сильнее ощущал нежелание убивать. Именно его ангел больше не хотел убить. О чем Ниас и сообщил вслух.
Никита принял к сведению, осознал, что тот не лжет, и сразу стало легче, будто сбросил тяжелую ношу. Сразу почувствовал и то, что на улице мороз, а он в одной рубашке, и то, что босые ноги окоченели в сугробе. Ниас несколько мгновений не мог понять, отчего паренька начала бить крупная дрожь, когда понял, что от холода, нисколько не смущаясь возможного наличия посторонних глаз, утянул мальчика в портал.
Баба Тося отложила вязание, вздохнула и перекрестилась. Она не боялась Ниаса, но отчетливо понимала, что перед ней не человек, а кто-то иной. Старушка поняла это при первой же встрече, когда этот юноша ее спас. Хотя, кто из них двоих еще юнее, поспорить можно. Чувствовались в его пустых холодных глазах такие года, что бабе Тосе и не снилось.
В ее юности люди верующими не были, но Тося никогда не думала, что люди единственные мыслящие существа в мире, только примера не видела до той самой встречи. Может, никто кроме нее не заметил, что не такой уж крепкий с виду парень оторвал ее от земли одной рукой, будто ничего она не весила, а она заметила. У него дыхание даже не сбилось, он же близко был, и бабушка уткнулась носом ему в грудь, когда он прижимал ее к шлагбауму, и вмятины от пальцев на металлической балке она заметила, когда уходила.
Старушка ни разу не заметила, чтобы Ниас хоть как-то реагировал на холод или жар, словно не чувствовал вовсе. Он не знал, казалось бы, самых элементарных вещей, не понимал естественных моральных устоев, не умел воспринимать человеческие чувства. Зачем же тогда она пригласила столь странное существо в свой дом? Он сильно напоминал ей непутевого внука, и не только внешне. Илья совсем заплутал по жизни, выбрал кривую скользкую дорожку и упрямо по ней шел, отмахиваясь от вразумлявшей его бабушки. А дорожка привела его к могиле. В последние месяцы у любимого внучка были такие же пустые, словно мертвые глаза, как у Ниаса.
Только этот незнакомец ее слушал, слушал внимательно, да не разумел. И все равно приходил слушать еще. Не понимал он ни добра, ни зла, ни ласки, ни боли, не различал их. И она старалась пробудить в нем разумение. Одинокое старческое сердечко даже биться быстрее начало, когда «внук» впервые сам положил голову на колени, чтобы погладила, и когда он учился улыбаться по-настоящему, как она. И даже не смотря на то, что он не человек, одинокая старая женщина привязалась к нему и действительно полюбила, как сына. Вот и теперь, когда ушел он с этим незнакомым ей мальчиком, старушка молилась за него.
Лира ни капли не смутилась появлению сразу двух парней в ее квартире, даже не смотря на то, что была облачена только в белье, состоящее исключительно из кружев и веревочек. Ниаса, впрочем, тоже не смутил вид демоницы, он по-хозяйски прошел в квартиру, огляделся:
— Одна?
— Да. — проблеяла Лира, внимательно разглядывая второго парня.
На ее взгляд, это был, скорее уж, мальчик, чем парень, слишком юный, слишком смущенный ее внешним видом, а еще слабый и вкусный.
— Голову откручу. — просветил ее ангел, заметив ее взгляд, обращенный на Юки.
— За что? — Лира невинно хлопнула ресницами — Я же не убью его.
— Даже не думай, это не твой обед. Я привел его, чтобы ты за ним присмотрела. Упустишь — убью.
Такой приказной тон задел демоницу, но все же она покорно кивнула, не забыв уточнить:
— А на охоту мне его с собой брать?
— Ты временно больше не охотишься. — отрезал Ниас — Бери, сколько нужно.
— Ага, и как мне это сделать, когда ты как бревно? — надула губы суккуб — Ты же ничего не чувствуешь, ты каменный. Я могу взять только чуть-чуть, и мне этого едва хватит на пол дня.
Ангел не стал вестись на причитания демоницы, прекрасно зная, что она врет. Он шагнул вперед, уже привычным жестом притянул девушку к себе и поцеловал, отдавая такую необходимую для ее жизни энергию. Ниас не был каменным, может он и не чувствовал, но инстинкты у него присутствовали, потому и мог накормить суккуба. Ее пальцы зарылись в его волосы, точеное женское тело прижалось к гибкому мужскому слишком уж интимно, но он не возражал. И кто знает, чтобы ангел еще позволил Лире, если бы не смущенное покашливание за спиной. Ниас отлепил от себя девицу, повернулся к красному, как свекла, Юки:
— Что?
— Ребята, вы быть хоть… — снова кашель, — уединились для начала.
Лира довольно рассмеялась, сыто потянулась и томно промурлыкала:
— Какой юный, невинный… Ниас, кто это?
— Человек. — не моргнув и глазом соврал тот, Юки и вправду был похож на человека — Очень ценный человек.
— Я медиум. — помог ему «человек», видя, что он не может придумать ему ценность, не завравшись.
— Да. — подхватил Ниас, где-то внутри его вымерзшей души вспыхнула острая симпатия к этому мальчику — Зовут Юки.
— Я Лира. — прощебетала демоница, протягивая медиуму руку.
Юки честно хотел ее пожать, от демонов ведь нет такой эмоциональной волны, как от людей, плюс еще смог бы получше узнать эту даму, считав ее воспоминания, но остановил Ниас, шлепнув медиума по руке.
— Никогда к ней не прикасайся. Она суккуб, вызывает желание физической близости и питается энергией жертвы в процессе этой близости.
— Я понял. — усилием воли Юки заставил себя побледнеть и спрятал руки за спину. Надо же ему играть роль слабого, чтобы, в случае чего, было чем удивить. Хотя это скорее уж Юки ее съест, чем наоборот.
— Молодец. — Ниас потрепал русую шевелюру мальчика равнодушным жестом, хотя на самом деле ему уже давно хотелось погладить мальчика по голове. Только вот признаваться в этом даже себе ангел не спешил.
Юки проводил взглядом удаляющегося ангела и, когда его гибкая высокая фигура в одежде не по погоде скрылась за дверью, повернулся к Лире. Он мог бы сбежать от нее в эту же секунду, теперь он в знакомом мире, но не стал. Сначала нужно было разобраться в мотивах Ниаса. Зачем он его похитил из замка заклинателей? И почему не убил сразу, когда еще хотел? А в том, что он поначалу хотел его убить, Никита не сомневался.
Корин откровенно психовал. Еще ни за кем ему не приходилось столько гоняться, как за этими двумя: Ниасом и Юки. Умом он понимал, что медиум не по своей воле «путешествует», но ничего не мог поделать с острым желанием выпороть мальчишку так, чтобы месяц изображал столбик.
— Ты ему сочувствовать должен, а не злиться. — хохотнул Эли, наблюдая за муками колдуна — Сначала Виар, теперь вот, ангел.
— Если быть честным, то сначала его похитили еще до встречи со мной, в его мире, потом за ним охотился Дорий, потом его забрал я, и только после уже Виар и Ниас. — уточнил заклинатель.
— Бедный Юки. Не жизнь, а сплошные стрессы. — посочувствовала Анна — И ты, старая сволочь, после таких событий в его жизни, все еще хочешь его найти? А как насчет того, чтобы просто оставить парня в покое?
— Никак! — огрызнулся Корин — Я не знаю, зачем он нужен Ниасу. Он мог просто вытащить Юки отсюда, и так же спокойно мог его убить. Я вообще не знаю, что у ангела на уме!
— Ты и самого ангела не знаешь. И как, все еще хочешь привлечь этих двоих на нашу сторону? — сыронизировала девушка.