И долго потом еще, до рассвета, резались в «дурака», грызли орешки и наизусть цитировали одуряющие песни царя Соломона.
Этот сладкий сон, именуемый жизнью, длился целых три года.
Или, точнее, – всего-то три года!
Пока к ним однажды не постучался…
А в Москве в то же время…
50 …В ночи разносился тяжелый топот погони.
Казалось, что он сотрясает элитное здание.
Сверху на землю сыпались стекла и штукатурка.
У черного джипа стояла бабища с гусем.
Из подъезда, хромая, выбежал Джордж.
Затравленно озираясь, прихрамывая, он скоренько юркнул в маленький скверик, где и залез под ближайшую свежевыкрашенную скамейку.
Он молча себе приказал не дышать и не дышал.
Разве что сердца предательский стук его выдавал…
И тут прибежали двое бритоголовых в черных кожанках – Пэтро и Данила.
Потоптавшись на месте, они понеслись – один направо, другой налево.
– Он там, идиоты! – завизжала бабища.
«Га-га-га!» – из кошелки сварливо прогакал гусь…
51 …Пока Пэтро и Данила безуспешно носились по скверу в поисках Джорджа, Сучье Вымя выпустила из кошелки на землю гуся и гуськом двинулась за ним следом.
Гусь вперевалку, настороженно поковылял по аллее и вскоре уже остановился у ближайшей свежевыкрашенной скамейки и победительно загагакал.
– Мадам, я бы вас попросил… – вежливо попросил Джордж, выбираясь на свет.
– Ты еще будешь меня просить, – ласково пообещала она.
– От всего, что пахнет мужчиной, мадам, меня мутит и воротит! – признался ей Джордж.
– А – женщиной если? – с робкой надеждой поинтересовалась она.
Джордж томно закрыл глаза и воскликнул:
– О, зовущий, манящий и пьянящий дух женщины!
– И также ядреный! – расправляя грудь, добавила тетка.
– Интересно, – опомнился Джордж, – кстати, какого рода ваш гусь?
– Хорошего! – процедила сквозь зубы бабища.
Последнее, что запомнил крупье, – ее летящий сапог и осколки на небе от новой луны…
52 …Бездыханного Джорджа бандиты закинули в джип.
Его ноги безвольно свисали наружу.
Опричник Пэтро хотел было их обломать, но потом передумал.
Бабища лично уселась за руль.
Джип, визжа тормозами, сокрылся в ночи…
53 …На ступенях подъезда элитного дома возникла Луиза с безвольно на ней повисшим подростком.
Она была в модном плаще, зеленой газовой косынке, голубых очках, в руке держала миниатюрный чемодан цвета бордо.
– Тебя, кажись, Костиком кличут? – оглядываясь по сторонам, рассеянно поинтересовалась она и смачно поцеловала подростка в разбитые губы.
Тот от боли аж вскрикнул!
– Да я же любя, Константин! – засмеялась она, роняя несчастного Нарцисса на каменные ступени (впрочем, опять оглянулась!).
– В Венецию очень хочется… – вдруг признался подросток.
– Вспоминай меня иногда по утрам, вечерам и ночам! – попросила она, льня губами к его губам.
И опять он вскрикнул от боли, она же – опять рассмеялась и, подхватив чемодан, с разбегу запрыгнула в пробегающий мимо синий троллейбус…
54 …Спустя время Луиза уже проходила тщательный таможенный досмотр в столичном аэропорту.
Плешивый, безбровый, бесцветный, безрадостный, долговязый и тощий таможенник в ранге младшего офицера в двадцать четвертый раз бестолково потрошил ее маленький чемодан цвета бордо.
Он, похоже, чего-то упорно искал.
Он и сам не знал, чего он искал – но искал!
Уже и по радио объявили: «Все, наконец-то заканчивается посадка на рейс Москва – Венеция!» – а он все не оставлял поиска.
Луиза, зевая, прижалась тыльной стороной своего правого бедра – к тыльной же стороне левого бедра офицера.
– Говорят, посадка заканчивается, – как бы походя заметила она.
Офицер, на минуточку, сделался красным, как рак после варки.
Не поднимая головы, он чего-то промямлил, типа: без нас не улетят.
Понятно, он был не в себе: в кои-то веки женщина (и какая!) прижалась к нему, вдруг, бедром (и каким!)!
– А разве вы тоже летите? – как бы вскользь поинтересовалась Луиза.
– Вообще-то я при исполнении, – не поднимая стыдливых глаз, признался таможенник.
– Жаль, – разочарованно вздохнула Луиза, – а то я уже размечталась, как мы побалдеем в Венеции!
Служитель таможни поднял на нее глаза цвета собачьей блевотины и недоверчиво переспросил: «Мы?»
– А ты, что ли, не рад, дурачок? – удивилась она.
– Рад! – коротко доложил младший офицер, запирая таможню…
55 …Полет до Венеции проходил в разреженном пространстве, на высоте десять тысяч метров.