- Признал?
- Расфуфырился, - приговаривал Яшка Клещ, разглядывая на экране фотографию Аркадия Галкина, - вырядился словно голливудская кинозвезда.
- Ты уверен, что это он?
- Абсолютно, на все сто процентов. Взгляд его я запомнил.
- Надо будет зарядить пятьдесят штук. Аппетиты Клеща разгорались, достаточно ему было взглянуть на интерьер кабинета, в котором восседал Галкин-старший.
- Он у нас в кармане, - ликовал Копоть. - Ведь ты точно видел его сыночка за рулем?
- Видел, не видел, какая разница, главное, что я могу рассказать об этом ментам.
Копоть отыскал электронный адрес, по которому мог забросить сообщение для Бориса Аркадьевича, но в своей жизни ни Клещ, ни Толик не писали ничего более длинного, чем школьное сочинение, а поскольку десятилетку они окончили давно, сочинение короткого послания являлось для них сущей пыткой.
- Ну, - глубокомысленно произнес Толик.
- Чего ну, пиши.
- Что писать?
- Так, мол, и так, гони пятьдесят штук, иначе... - Клещ замялся.
- Он же нас за полных идиотов примет, поймет в чем дело.
Согнутым указательным пальцем, Толик водил над клавиатурой, не решаясь нажать клавишу:
- Уважаемый Борис Аркадьевич, - запинаясь сказал Клещ, вспомнив навязший в мозгу оборот, употребляемый в деловой переписке.
Руки Копотя были привычны к гаечному ключу, к отвертке - он ужасно медленно отыскивал нужные буквы и сжимая тремя другими пальцами указательный, как шариковую ручку, тыкал им в кнопки. Наконец в окошечке на мониторе появилась фраза.
- Лучше написать, господин Галкин, - прошептал Клещ.
- Я уже набрал.
Исправлять текст было выше его сил. Выдав предложение, Клещ выдохнул остатки воздуха и провел ладонью по голове.
- Чего-то не хватает, - прочитав то, что он набрал, промолвил Копоть. Добавим - "Жду ответа" и адрес.
Адрес набирать не пришлось, Копоть скопировал его из сайта.
- Он хоть поймет, что мы у него деньги требуем?
- Поймет обязательно, он теперь только об этом и думает.
- Вот же, черт, - ругнулся Клещ, - никогда не думал, что так трудно писать письма.
- В этой жизни все трудно делать, - заметил Толик. - Я набираю, ты диктуешь.
"Если вас интересует виденное мною на шоссе к Шереметьево, согласен за вознаграждение сообщить это вам", - выдав предложение, Клещ снова провел ладонью по голове, словно поощряя свою старательность.
- Херня какая-то! - прочитав то, что набрал, промолвил Копоть. - "...Жду ответа. Мой адрес..."
- Никуда он не денется. Давай! Посылай! С функциональными клавишами Копоть обходился куда проворнее, чем с буквенными. На экране взмахнула крыльями нарисованная летучая мышь, и сообщение ушло по телефонному проводу.
- Все правильно сделали?
- Кто ж его знает! Посмотрим. Водкой от тебя разит, - принюхался Копоть, так, словно ты только что стакан выпил.
- От хорошей водки такого с утра не бывает, только от дряни.
- Я тебя вчера пить не заставлял!
- Ты знаешь, - прислушался к собственным ощущениям Яшка Клещ, - полегчало. Лучший способ, когда нервничаешь и от мыслей голова разрывается, это немного выпить.
- Лучший способ избавиться от головной боли, - подколол Копоть, - голову отрезать.
- Если не навсегда, то можно.
***
Галкин-старший поступающую на его имя информацию не читал, на это имелись секретари, и в их обязанности входило сортировать корреспонденцию, распределять, что должен прочесть сам хозяин, а что могут решить помощники. До недавнего времени критерием служили две вещи: сумма контракта, фигурировавшего в деловом предложении, и статус корреспондента. Лично Борис Аркадьевич занимался всем, что было свыше четверти миллиона долларов и теми, кто занимал положение не ниже депутата Государственной Думы.
Теперь же приоритеты поменялись, хотя точных указаний на этот счет Галкин не отдавал. Но сотрудники, имеющие доступ к его телу, четко чувствовали перемены в настроении хозяина. Как и милицейский генерал, они понимали: все, что имеет отношение к недавнему происшествию, заслуживает внимания.
- Борис Аркадьевич, тут интересное сообщение поступило, - связался с Галкиным по телефону его секретарь.
- Перебрось-ка его мне! - Борис Аркадьевич подсел к компьютеру, который никогда не выключал. Он прочел безграмотно составленное письмо, изобилующее ошибками. Сперва Борис Аркадьевич заподозрил, что кто-то просто хочет его пошантажировать, выдавая желаемое за действительное, но профессиональный шантажист писал бы грамотнее. Здесь же стиль выдавал с головой безыскусного любителя, случайно выступившего в роли шантажиста.
Галкин продолжал держать у уха трубку радиотелефона.
- Откуда послано сообщение? На экране моментально появились адрес и номер телефона. От себя секретарь добавил:
- Это в частном секторе. Номер принадлежит некоему Анатолию Копотю. Если вы хотите, могу узнать о нем поподробнее.
- Нет, не стоит, спасибо, - бросил Борис Аркадьевич и, не прощаясь, прервал разговор. Он всегда так делал, давая понять собеседнику, что излишнее рвение - дурной тон.
Галкин размышлял недолго. Имелось всего два свидетеля, если не считать находившейся в коме проститутки, которые видели происшествие.
"Значит, это или Забродов, или Клещев. По стилю поведения - выход на меня через Интернет, это, скорее всего, Забродов. Но какой ему смысл шантажировать? Он уже дал показания милиции, и фамилии своей в этом послании не указал. Прячется и скрывается, наверное, Яков Клещев, потому как у самого рыльце в пушку. Что ж, наверное, этот парень решил немного подняться за счет моих денег".
Галкин всегда принимал решения быстро, за три секунды, как говорили его сотрудники и партнеры, и никогда их не отменял, даже если потом приходилось признавать, что они ошибочные. Большим пальцем он вдавил кнопки телефона. Номер считал прямо с монитора.
Копоть и Клещ вздрогнули, когда раздалась резкая трель телефона. Звонили в этот дом нечасто, Толик давал номер лишь хорошим знакомым.
- Алло, - осторожно поинтересовался он, с опаской поглядывая на аппарат.
- Мне Яков Клещ нужен, - услышал он голос спокойного, уверенного в себе человека.
- Да-да, угу... - бормотал Толик, знаками показывая Яшке, что интересуются им. Тот махал руками, мол, его нет.
- Его, вроде, нет, - промямлил Копоть.
- По-моему, это он хотел со мной связаться. Но если я ошибся, что ж, извините. Тогда пусть с ним разговаривает милиция. Передайте ему, если увидите, конечно, - звонил Галкин.
- Подождите, - выпалил Копоть, - это вы? Я же не знал, - и, прикрыв, трубку ладонью, прошептал:
- Галкин! С тобой говорить хочет.
Клещ сдался через секунду раздумий.
- Здравствуйте, - шепотом проговорил он в трубку. Он держал ее от уха на расстоянии, будто боялся, что из наушника сейчас выползет змея и ужалит его прямо в голову.
- Это я.
- Слушаю.
- Я на дороге рядом стоял, когда... - тут Клещ замялся, почувствовав, что не стоит говорить отцу о сынке в лоб. - Девушки рядом были, я все видел. И потом он сам из машины вышел, вроде броситься на меня хотел Баба в джипе сидела... А потом передумал.
- Вы денег хотите? - спокойно поинтересовался Галкин.
- Я могу сказать об этом ментам, а могу и нет, - волнуясь, шептал Клещ, а затем на одном дыхании выпалил. - Пятьдесят штук!
- Не понимаю, о чем вы говорите, - холодно отвечал Галкин, - но, возможно, у вас есть то, что меня заинтересует. Оставайтесь на месте, сейчас к вам подъедет мой человек, все ему толком объясните и, возможно, договоритесь. На большее у меня нет времени, - и связь тут же отключилась.
- Ну?! - Копоть бросился к Клещу.
- По-моему, клюнул, - самодовольно, но вместе с тем и испуганно признался Яшка. - Перетрухнул папашка.
- Мне так не показалось, - сказал осторожный Толик Копоть.
- А я говорю, перетрухнул, обещал человека своего прислать, чтобы мы с ним договорились.