- Твой сынок, что ли? Уж больно похож на тебя, - пошутил я, пытаясь разозлить моего палача и потянуть время. – Только ты бы его кормил лучше, а то тощий какой-то.
Противному голосу не понравились мои слова, он весь скривился и стал похож на сушеный персик с маленькими злыми глазенками.
- Дай сюда! Я лично сожгу его! – сквозь зубы процедил противный голос с силой вырывая из рук второго факел.
- А кто его мать? Ослица? – не унимался я.
- Если это твои последние слова, то Шеш вряд ли примет тебя в своих чертогах.
Глава 3. Несколько друзей Лао
Противный голос почти донес факел к сложенному внизу хворосту, когда из мимо проходившей тучи начался сильный, но короткий ливень. Буквально пары минут хватило, чтобы факел погас, а хворост промок. И только тогда в толпе зевак я встретил смеющиеся глаза Тоя, но тут же их упустил. Мне стало все ясно, ОН играется со мной. Я все еще его должник и вряд ли умру раньше, чем расплачусь с ним.
- Шеш соблаговолит тебе сегодня, невежественный колдун, - сквозь зубы процедил недовольный голос. – Эй, стража! Тащите его в темницу! Сожжем завтра на рассвете.
Ко мне двинулись два амбала в легких латах, а на поясе у каждого висел короткий меч в ножнах. Вот бы мне сейчас освободили руки, я бы их голыми руками задушил. И не спасли бы их никакие мечи.
Раскидав в стороны промоченный хворост, они стали пробираться ко мне. Все ближе и ближе. Я уже предвкушал, как вырвусь из пленивших меня веревок и отобьюсь от них. А дальше бежать. Мне нужно было немного времени для восстановления сил и понимания, что здесь творится.
Амбалы подошли ближе, что мне и надо было. Один из них ударил меня в живот железной перчаткой, а потом еще добавил по спине, когда я согнулся. Дыхание сбилось, а в глазах потемнело. Кажется, я еще был слабее, чем считал.
- Я вас на мелкие лоскуты порву! – выругался я, откашливаясь и выплевывая кровь себе под ноги.
- Что он сказал? – видимо, один из них не расслышал моих слов и попытался узнать у напарника.
- Да не слушай его! – ответил он ему. – А ты заткнись! Не то получишь еще!
Кажется, последние слова уже были адресованы мне.
- Да ты хоть знаешь кто я? – пригрозил ему.
- Предатель! – строго отрезал он.
Не припомнится мне, чтобы я кого-то предал. Видимо, прежний владелец занял не ту сторону. Так почему же за чужие дела должен отвечать я? Только потому, что не вышел рожей? Так я и не выбирал себе это тело.
- От предателя слышу, - решил я отзеркалить его обвинения. Мне было интересно, как он отреагирует на мои слова.
В ответ получил еще один удар в живот.
- Да развяжи уже, - откашливаясь выругался на него. За что теперь получил удар по голове.
Мир поплыл передо мной. А может меня уже отвязали и потащили через площадь. Я уже мало чего соображал. В ушах звенело, а перед глазами встала мыльная пелена.
***
Меня кинули на холодный бетонный пол темницы. Здесь не было ничего, кроме угла, из которого доносилась непростительная вонь, и маленького окошка в стене. Настолько маленького, что через него едва проходил солнечный свет. Даже никакой лежанки предусмотрено не было. Видимо, здесь вряд ли кто-то сидел больше суток. В прежней моей темнице было как-то поуютнее.
Понимая, что смерть мне пока не грозит, я решился выбить стальную дверь, вот только чуть ногу об нее не сломал. Не понимаю, и куда подевались все силы?
Голова опять начала кружиться. Сколько же крови я потерял? Потрогав бок, куда меня проткнули, я почувствовал липкую вытекающую кровь. Рана вновь открылась. Мне стоило поберечь себя и не кидаться на непрошибаемую дверь.
Меня замутило. Мало того, что я был обескровлен, так еще и не мог припомнить, когда последний раз ел. Кажется, в прошлой жизни. Но паек в заточении скудный, ровно такой, чтобы ты не умер, пока ждешь казни. И, кажется, я его уже пропустил.
В голову стали лезть разные дурацкие мысли о том, что до утра я могу не дотянуть. Отчаяние, как и тьма, вокруг стали медленно поглощать меня. Чтобы хоть как-то воспрянуть духом, я подошел к единственному окну. Оно было высоко, так что ничего видно в него не было. Зато через него проходил солнечный свет, и он давал надежду.
- Псс… - еле слышимое послышалось наверху. – Братство чтит своих героев.
И в щель что-то проскользнуло, шмякнувшись на пол. Этим чем-то оказался кусок свежего хлеба. Его дурманящий запах сводил меня с ума. Долго не думая, я съел его с такой страстью, которой брал женщин в дни своей свободы. Но тем только раззадорил аппетит. Живот недовольно заурчал, требуя продолжения банкета.
Что за братство? Я пытался натужно вызвать воспоминания, но все они были либо слишком скомканными, либо скоротечными. Вычленить хоть что-то мало-мальски внятное и понятное не представлялось возможным.
Сложно сказать, сколько прошло времени. В заточении оно всегда кажется вечностью. Когда вновь раздался чей-то шепот наверху:
- Готовься, скоро стемнеет, - и с верху на пол снова шмякнулся небольшой кусок хлеба.
Никогда еще не был так рад простому куску хлеба!
Но все это давало надежду на то, что там наверху у меня имелись друзья, готовые рискнуть даже собственной жизнью, ради моего спасения.
Тьма не заставила себя долго ждать. Хотя иногда мне казалось, что темнеет у меня в глазах. Все же я еще оставался слишком слаб и не мог пользоваться своей магией. Да и не знал я до конца в какой степени здесь она есть.
Будь я в своем мире, то давно бы смял дверь, превратив ее в шар и проехался им по часовому, храпевшему так громко, что, кажется, его храп слышали все в ближайших домах. Ну да мне было тем лучше, ведь моим друзьям на воле было проще убить спящего.
Когда храп прекратился, я стал прислушиваться. Либо охранник проснулся, либо он не проснется уже никогда. Дверь скрипнула. Слишком громко для такой пронзительной тишины. Мы могли привлечь ненужное внимание к себе.
- Идем! Скорее! – послышался тот же голос, что говорил со мной в первый раз.
Повторять мне дважды не пришлось. Я вышел в коридор, вдоль которого на стенах горели факелы. Меня встретил порядка шести человек в плащах. Их лиц видно не было, зато я успел заметить, что у всех выбивались одинаково рыжие волосы. Спрашивать об этой их особенности времени не было, да и ни к месту это все.
Мы поспешили вдоль коридора к выходу, но подойдя вплотную к повороту, за которым была лестница наверх, на свободу, все замерли. Откуда-то с улицы доносились голоса. Различить о чем те говорили было невозможно. Это могли быть как солдаты, так и простые гуляки перепившие с вечера. Мы стали ждать.
Голоса не становились глуше, их громкость никак не менялась, значит, они стояли у входа.
Все вопросительно переглянулись. Каждый был готов пойти в бой, но рисковать всеми и сразу было слишком безрассудно.
- Я пойду, - произнес я, чувствуя, что мы зашли в тупик. – Мне нужно еще трое.
- Нет, вы еще слишком слабы.
- Слаб! Да я… - возмутился я и тут же почувствовал как мне становится дурно. – Пожалуй, в этот раз я уступлю, - все же неохотно уступил.
- Идем все, - в один голос решили они и скрылись за углом.
Послышались крики, звон металла о металл. Кажется, вышло громче, чем планировалось. Где-то вдалеке раздался глухой звон колокола, который вряд ли сулил что-то хорошее.
Я выбежал на лестницу. Двое солдат лежали на земле без чувств, но троих держали под руки. Их ранения были разной степень паршивости.
- Быстрее! – торопил всех все тот же голос. – Лошади долго ждать не будут.
Мы добрались настолько быстро, насколько нам позволяли раненные. Лошадей было шесть, поэтому я взял с собой одного раненого. И как они планировали бежать, имея так мало коней? Или с самого начала они понимали, что все не вернуться?