Перед тем как покинуть вместе с нами вокзал, Мерлин задержался ненадолго возле Плиты Надежды и пробежал глазами скопившиеся на ней надписи. Затем раздосадованно вздохнул, взъерошил волосы и виноватым тоном проговорил:
— Ради бога, извините, ребята, но сегодня мне не до вас. В следующий раз разберемся с вашими проблемами, ладно? Не обижайтесь. Вы всегда меня понимали, надеюсь, поймете и теперь. Спасибо…
— …Что за, мать его, комбинатор и отдел «Гермес»? — полюбопытствовал я у Семена, когда мы, перейдя через изрезанные оврагами и разорванные тут и там рельсовые магистрали, углубились в Марьину Рощу. Более подходящего места, где мы могли бы затеряться от всевидящего ока чистильщиков, поблизости не сыскать. Лабиринты руин, в которые сегодня превратился этот некогда густонаселенный район Москвы, кишели биомехами. Не слишком крупными — такими, какие не застревали в здешних бетонных нагромождениях. Но в компании с Пожарским эта угроза отошла для нас на второй план. Мнемотехникой он владел не хуже ныне покойного узловика Ипата и мог отпугнуть за раз даже стаю мелкого техноса. Вдобавок Мерлин то и дело оборачивался и заметал за нами следы, используя свои таланты метаморфа и перемешивая телекинезом размешанную нашими ботинками грязь.
На заданный мною вопрос Семен ответил спустя четверть часа, когда мы, заслышав шум приближающегося вертолета, были вынуждены остановиться и затаиться. Чистильщики учинили воздушное преследование по нашим горячим следам, поэтому пришлось эти следы, скажем так, немного охладить. Мы спрятались на нижнем этаже полуразрушенного трехэтажного супермаркета и, дабы ввести в заблуждение инфракрасные сканеры противника, прикрепили над собой к потолку два артефакта «Фрича». Ими Динара и Жорик разжились позавчера, когда мы выбирались из кратера Курчатника — района, где располагался Московский тамбур. Оставлять столь ценные находки другим счастливчикам резона не было, и мы прихватили «Фричи» с собой: благо они легкие, места занимают немного, авось да пригодятся…
Вот и пригодились. Растекшись по потолку, эта субстанция создала над нами холодный маскировочный экран. Который вкупе с тремя слоями бетонных плит и заметенными Мерлином следами стал нашей дополнительной защитой от вражеских глаз.
— Ты правильно раскусил тех ребят — они и впрямь из разведки. А конкретно из того ее подразделения, которое в их системе кличут Ведомством, — сказал Пожарский, устраиваясь у окон так, чтобы, отдыхая, заодно посматривать, не движется ли за нами погоня, посланная уже по земле. Судя по не слишком бодрому виду нашего благодетеля, ходьба на протезах по грязи и обломкам давалась ему нелегко. Но он не жаловался. Он вообще ни разу на моей памяти не пенял на тяготы жизни, поскольку продолжал любить ее даже сегодня, когда она перестала отвечать ему взаимностью. — Ведомство — сравнительно небольшая «контора». Оно занимается проведением спецопераций, чей характер выходит за рамки общепринятых понятий о деятельности внешней разведки и контрразведки. Смотрели когда-нибудь фильмы про шпионов? Так вот, о том, чем занимаются агенты Ведомства, в тех фильмах не показывают и не рассказывают. Ну разве что эпизодически и исключительно с негативной точки зрения.
— Почему? — не врубился Жорик, наверняка досадующий в мыслях, что Мерлин не умеет изъясняться более простыми и понятными ему словами. Впрочем, за возможность побеседовать с живым сталкерским богом Дюймовый был готов стерпеть и не такие неудобства.